НАШИ ПУТЕШЕСТВИЯ

На территории храма с жарой и ватами в моем организме таки случился перебор. Пока Леся и Кир общались с туристической полицией, в мельчайших подробностях рисующей путникам дорогу к отелю, я, пытаясь не стечь на асфальт неаппетитной лужицей, сквозь звездочки в глазах прокладывала путь к машине. Машина была припаркована на солнце. Внутри черной машины, оставленной на солнце, за полчаса случился закономерный ад. Врубив кондиционер на максимум, я отпаивала организм противной теплой водой. Через несколько минут в машину ворвалась Леся, рухнула на сиденье и тоже потребовала воды, срочно и много. Бортовой компьютер сообщал, что за бортом +38. Раскаленный асфальт, если верить ощущениям, увеличивал эту температуру раза в два. Никаких реликвий больше не хотелось. Хотелось в отель – там был кондей, холодный душ и громадный бассейн. Никогда не думала, что мои требования к раю столь коротки.

Amarin Lagoon Hotel с огромными номерами и панорамными окнами оказался самым дешевым за все путешествие.



Но главное – в нем был спортзал. Кир, услышавший слово «спортзал», был готов простить нам с Лесей все предыдущие хероваты. Всю дорогу Кир пенял, что мы с Лесей думаем только о себе и ни разу - о единственном мужчине. Единственному мужчине нужен был спортзал в отелях и не нужны хероваты, а мужчина получал все с точностью до наоборот. Девушки пытались было возражать, что если бы единственный мужчина хоть немного поучаствовал в подготовке поездки, с желаниями все сложилось бы куда как вероятнее. Но единственный мужчина возражениям не внимал, дулся и обвинял девушек в эгоизме, душевной черствости и под настроение – в продаже Аляски.

Учуявший спортзал Кир был потерян для общества. Мы с Лесей прикинули, чем заняться. Обнаружилось, что заняться надо хозяйством – в доме подошли к концу запасы местных денег. Где-то недалеко от нашего отеля на указателях значился большой торговый комплекс, там наверняка должен быть обменник. Завершив нехитрые логические построения, мы с Лесей оставили счастливого Кира в мечтах о спортзале и поехали спасать бюджет.

В отделении банка выяснилось, что для совершения операций с валютой требуется паспорт. За две недели мы трое окончательно одичали по части документов. Документы вечно валялись где-то на дне рюкзаков и сумок, и никто, кроме гаишника мяу-мяу, их отродясь у нас не требовал. Пришлось ехать обратно в отель.

Свернуть с трассы в отель надо было направо. В условиях левостороннего движения – читай, через встречку. В отбойнике напротив нужного нам поворота удачно располагался разрыв, светофора не было, стрелок, запрещающих или предлагающих поворот, тоже. «Интересно, а направо-то здесь можно?» - логично засомневалась Леся. Тайцы массово выстроились на поворот. Что, собственно, показателем легитимности никак не являлось. У тайцев своеобразные представления о том, что можно и нельзя делать на дороге.

Просветов во встречном потоке было мало, очередь двигалась еле-еле. Мы с Лесей в очередной раз засомневались в законности предполагаемого маневра. Уезжать при этом не торопились. Стадное чувство, усугубленное женской логикой – убойная штука. Пока мы сомневались и не уезжали, подошла наша очередь ломиться через встречку, так что все вопросы сами собой отпали.

Вернувшаяся из номера Леся доложила, что Кир ни в каком не в спортзале, а очень даже дрыхнет. «Спортзал ему подавай…» - ворчала она всю обратную дорогу. Привезенный паспорт быстро решил проблему безденежья, и две женщины оказались в огромном торговом комплексе. С деньгами и без мужчины. Часа через полтора, закидывая пакеты с покупками в багажник Хонды, мы с Лесей вполне примирились с существованием Питсанулока в нашей жизни. И даже умудрились еще раз навестить старинный ват под предлогом категорической невозможности правого поворота к отелю через сомнительную дыру в отбойнике.







Удачно отоспавшийся в спортзале Кир без особого недовольства снизошел до обнаруженной женским ибовпопешилом пиццерии. Пока мы ждали свою пиццу, огромный торговый комплекс, в котором была расположена едальня, успел закрыться. При выходе через какой-то левый лифт на многоярусную парковку мы успешно потеряли оставленную черти где Хонду. Судя по затейливому устройству парковки, в центре жил Минотавр. И кто так строит? Лююююдиииии!!!!

Парковка добавила к картинке под названием «Питсанулок» последний штрих. Еще ни разу за все время поездки я не возвращалась в отель с таким удовольствием. Впрочем, ночь уже почти наступила.

Про голые попы и трудолюбивых насекомых

На завтрак мы с Лесей явились в обновках. Кир что-то обвинительно пробурчал под нос. Пришлось объяснять, что спорт в больших количествах плохо действует на организм, иногда полезно променять излишнюю долю спорта на полезную долю шопинга. Питсанулок мы покидали без особых сожалений.

Дорога уносила нас от бестолкового Питсанулока в Лопбури. Расположенный в полутора сотнях километров от тайской столицы Лопбури известен тем, что в нем живут макаки. Нет, люди, конечно, тоже живут, но людьми Лопбури как-то не отметился. По крайней мере, в международных масштабах. Не будь макак, о Лопбури вообще мало кто узнал бы. А так – пожалуйста, в каждом путеводителе упоминается. Наблюдающие за макаками туристы в восторге, приманивающие туристов местные жители в плюсе. В общем, никто не обижен. Умение тайцев делать деньги из утеса, мелькнувшего в кино, или хаотично бегающих обезьян – давно известное умение.

Легенда гласит, что земля, на которой расположен Лопбури, досталась обезьянам в качестве божественного подарка. Бог Рама даровал ее своему другу и по совместительству Королю Обезьян, Хануману. Когда-то Рама с Хануманом одержали изрядное количество побед над общими врагами. Обезьяны продолжили славную традицию и тоже одержали победу - над местными жителями, которым приходится приспосабливаться к совместному с макаками существованию. Обезьяны скачут по машинам, трясут телевизионные антенны на крышах домов и гроздьями висят на проводах. Местные жители пытаются занимать оборону. Они ставят решетки на окнах и сооружают противотанковые ежи вокруг антенн. Бесполезно. Подозреваю, временами люди испытывают жгучую зависть к объекту охоты. Люди тоже хотели бы трясти телевизионные антенны и горделиво демонстрировать в ответ на размахивания железного прута голую розовую задницу. Но по статусу не положено. Зря, что ли, труд столько времени превращал обезьяну в человека, чтобы теперь человек без штанов радостно скакал по крышам.

Эпицентр обезьяньего беспредела - руины кхмерских храмов Пранг Сам Йот и Сан Пра Кан. Прилегающие к храмам улицы относятся к зоне максимального поражения. До удаленных от храмов районов добираются в основном особо мстительные экземпляры. Стая макак, перебегающая через рельсы от одного храма к другому, изрядно веселит туристов. Наблюдать за мелкими пакостниками настолько увлекательно, что в районе храмов можно застрять надолго. Проверено на личном опыте.

Заслышавший слово «ват» Кир в очередной раз рассказал девочкам всё, что о них думает и в Ват Пранг Сам Йот не пошел. Пришлось на входе в храм девочкам брать в качестве заменителя героя защитника тайской наружности. Защитник добросовестно размахивал прутом, отгоняя особо активные экземпляры, пока мы бродили под палящим солнцем с фотоаппаратами.

Внутри храма обнаружились еще одни жильцы. Стая летучих мышей, мирно спящая на потолке, напугала Лесю. Оказалось, Леся боится летучих мышей. Вот как герой мультфильма про огуречка – высоких крыш и глубоких речек не боится, а боится только мышь. Ежели честно, мыши при многократном увеличении оказались действительно противными. И выражение лиц (зачеркнуто) морды недоброе, даром, что спят.



Пока мы переезжали из одного храма в другой, макаки весело носились по дороге, вызывая автомобильные пробки. Давно эволюционировавшие под неустанным воздействием облагораживающего труда люди сидели за рулем своих навороченных авто и терпеливо ждали, пока макаки нарезвятся. Определенно, Дарвин что-то недосмотрел в своей теории.

От храма Сан Пра Кан осталось куда как меньше, зато здесь организована «рекреационная зона» для обезьян. Взрослые дядьки и тетьки умиленно набюдают за макаками, макаки, как перезрелые кокосы, падают с лесенки в бассейн, окатывая зрителей волной брызг. Все счастливы. Продавцы сувениров гоняют макак прутиком, те тырят сувениры и не обращают на прутик особого внимания. Да, наблюдать за собой на заре эволюции занятно. Положа руку на сердце – не сильно-то мы временами и различаемся. Вот только с голой попой демонстративно не побегаешь.







Делаем раз...


...делаем два...


...делаем три! Определенно в предыдущей модели не хватает цвета!

Указатель «Банг Па-Ин» на пути из Лопбури в Аюттайю напомнил Лесе, что она очень хотела туда попасть. Заподозривший неладное Кир сначала убедился, что Банг Па-Ин – это не очередной хероват, и только потом дал добро. К входу в резиденцию мы подъехали за час до закрытия.

Летняя королевская резиденция Банг Па-Ин расположилась в 60 км от Бангкока на острове, образуемом Чао Прайей. Дворец в этом месте был построен еще 17 веке королем Прасат Тонгом. Легенда рассказывает, что папой Прасат Тонга был действующий король, а вот о маме история умалчивает. Белый свет будущий король Прасат Тонг увидел в незаконнорожденном качестве. Мальчика, дабы не отсвечивал перед монаршими очами, положили в лодку и отправили ее по течению реки. Сюжет сказки о царе Салтане, надо полагать, не пушкинское изобретение. Лодка, по всем законам жанра, приплыла к неизвестному острову, на котором крайне удачно нашлась добрая женщина, которая ребенка подобрала и вырастила. Прасат Тонг со временем стал первым министром в Аютайе, а потом и трон захватил. Хватать трон кому ни попадя – это такая тайская национальная забава. На острове, в месте своего чудесного спасения, Прасат Тонг приказал основать монастырь, а рядом построить дворец.

С падением Аютайи в запустение пришло всё королевство. Что уж тут говорить о малополезных дворцах посреди острова. Остров был заброшен, и только крайне пытливый ум мог найти среди расплодившихся буйных джунглей какие-то следы былых построек.

Новая страница в истории острова началась при король Раме IV Монгкуте из ныне царствующей династии Чакри. Рама IV восстановил монастырь и дворец. Нынешним же своим видом резиденция обязана сыну короля Монгкута, Раме V – именно при нем в 1872-1889 гг. были возведены главные постройки в Банг Па-Ин.

Летняя резиденция Банг Па-Ин была построена специально для приема европейских посланников и правителей. По официальной версии «европейский антураж» должен был помочь европейцам чувствовать себя в привычной обстановке. Эдакая очаровательная восточная забота о ближнем. Хотя мысль, что расслабленного человека, чувствующего себя как дома, легче склонить к нужному решению, мне кажется более правдоподобной. Опять же, отсвечивать золотыми колоннами в глаза европейских правителей в условиях, когда все давние соседи уже стали европейскими колониями, однозначно неразумно. Как бы там ни было, собственно «тайского» в резиденции – один павильон Aisawan-Dhipaya-Asana, тот самый открыточный дворец, отражающийся в зеркальной глади пруда.







Есть еще подаренный Поднебесной дворец Phra Thinang Wehart Chamrun. Говорят, китайским правителям очень льстило, что тайский король принимает европейских глав в китайской обстановке.





Все остальное - эдакий местный Петергоф. Нынешний король посещениями Банг Па-Ин не балует, и он почти всегда открыт для туристов.







Конечно же, в шортах и майках нас на территорию не пустили. Заматывать в длинные простыни, как в Phu Ping, тоже отчего-то никто не стал. Пришлось нам с Лесей купить на ближайшем рынке длинные хлопковые юбки. Разъезжая на электрокаре по пустынным дорожкам Банг Па-Ин, мы усиленно пытались обнаружить хоть одного человека, которого могли вогнать в краску наши с Леськой голые коленки. Обнаружили варана. Варан коленками не смущался и охотно позировал трем камерам одновременно.





Напротив Банг Па-Ин была поставлена галочка. Отчего-то русскую душу тонкие материи в виде резиденций тайских королевских семей не трогают. Вот только открыточный павильон и варан запомнились. И юбка оказалась крайне полезной вещью – места занимает мало и волшебным образом при энергичном встряхивании мгновенно перестает быть мятой. Теперь юбка поселилась в путевом рюкзаке – мест, где не стоит отсвечивать голыми коленками, в путешественной практике наберется достаточно.

По дороге в Аютайю Кир решил проверить мои жалобы на то, что даже при тщательном выполнении условия «тапка в пол» наша двухлитровая Хонда не едет быстрее 160. До этого момента в водителях-лихачах в нашей компании числилась в основном я. Кир решил наверстать упущенное. «И правда не разгоняется, зараза!» - резюмировал он через несколько минут. – «Надо было все же помощнее чего-нибудь взять!»

За жалобами на Хонду факт, что местные уныло плетутся в левом ряду, Кир заметил не сразу. До машущего руками полицейского Хонда, ловко управляемая методом «тапка в пол», долетела быстро. Кир даже успел немного затормозить. «Сто двадцать!» - перевели мы очередное мяу-мяу, озвученное в открытое окно. - «А можно только 90!» Кир, мгновением ранее лицезревший на спидометре пресловутые 160, без торга согласился на 120. Радара у полицейского не было. «Интересно, он пальцем скорость определял?» - заинтересовался Кир. Выяснять, где радар, мы у иноземных представителей дорожной власти не стали. А то не дай бог достанут, а там никакие не 120, а крупным планом Кирова тапка в пол. Пришлось проявлять гражданскую сознательность и платить штраф.

Аютайя встретила закатом. Лучи заходящего солнца окрашивали в розовый развалины многочисленных аютайских храмов, разрезая колонны и статуи росчерками причудливых теней. Я уже нетерпеливо ерзала, предвкушая удачную фотоохоту. И тут Кир с Лесей снова завели свою любимую пластинку про «сначала надо до отеля доехать, а потом уже всё остальное». Ну вот что с ними двумя поделать. Террористы мелкие.

Отель Ayodhara Village располагался на выселках, стоял у реки и назывался у нас с Лесей не иначе как «курьи ножки». Аутентичные «курьи ножки» на картинках в интернете понравились мне безоговорочно. Леся пыталась вяло возражать, пришлось доставать из рукава козырного туза в виде ее виллы в рисовых полях. Закат уютно окрасил в красный и «курьи ножки» тоже. В отеле мы в очередной раз были одни – несомненный плюс ресорта на краю цивилизации.

Ибовпопешило требовало действий, организм – еды, я – фотосета. Дабы совместить все желания, пришлось ехать обратно в центр. Освещение, надо думать, было уже не то. Подождали без особой надежды подсветку и, ясное дело, ее в очередной раз не дождались. Фотографирование Будд на свету пришлось перенести на утро.







Вечер заканчивался на террасе «курьих ножек» в сопровождении пива и – о, да! - угукалки. Уронивший открывалку Кир обнаружил под столом дорожку из муравьев, спешащих по неотложным муравьиным делам. Главным муравьиным делом на момент встречи с Киром было утащить оброненный на пол кусочек сушеной рыбы, к тому самому пиву прилагавшейся. Муравьи дотащили рыбу до норы в фундаменте. Нора была выше уровня пола. «Так, и дальше что?» - заинтересовался Кир. Девочки столпилась у норы. Муравьи выстроились в пирамиду друг на друге и с богатырским «ух!» закинули рыбу в нору. «Ни фига себе!» - сказал Кир и подкинул муравьям кусок побольше. Гринпису на него нет. Муравьи прикинули масштаб разрушений и сбегали за помощью. Еще один кусок рыбы скрылся в норе.

Следующий час три взрослых человека были заняты увлекательным делом. Согласно народной мудрости смотреть, как другие работают, можно бесконечно. Сингха сиротливо грелась на столе. Муравьи, не веря свалившемуся на голову счастью, методично таскали куски рыбы в потайное рыбохранилище. «А вот так если?!» - коварный Кир подсунул муравьям квадратный кусок. Предыдущие узкие рыбные полоски закидывались в нору по принципу парковки автомобиля в крайне стесненных условиях: муравьи заворачивали их из стороны в сторону и вперед-назад до тех пор, пока вожделенная рыба не скрывалась в норе. С квадратным куском такой маневр однозначно не проходил.

Прикинув хрен к носу что к чему, муравьи мобилизовали все ресурсы. Черная волна то приливала к норе, то оттаскивала кусок назад, методично разворачивая его всеми сторонами и углами. Ни одна из сторон в нору не лезла. «Вот дураки, взяли б и тут сожрали!» - констатировал Кир, глядя на тщетные муравьиные попытки. Вот тоже интерес - рыбу без пива жрать. Наверняка в норе пиво ждет, не зря ж они всем колхозом рыбу таскали. Осознав, что шансов ноль, муравьи пожелали присутствующим спокойной ночи и исчезли в норе, бросив трофей у входа. Следом за муравьями в свою нору отправились и Кир с Лесей.

Где-то вдалеке бушевала гроза. Сполохи зарниц вводили в искушение, здравый смысл, усугубленный Сингхой и ленью, подсказывал, что с моей фототехникой это категорически невозможно. Штатив валялся в Хонде. Я по инерции попыталась снять пару фантастических молний, приладив камеру на перила террасы, получила закономерную хрень и, отжелав муравьям сладких снов, угомонилась. Новый день давно наступил.

УРА!!! (тихо-тихо....почти шопотом)-продолжение!

Балтия, я знаю, что я редиска)) Дала себе обещание до НГ закончить, вот вторые выходные сижу над компом, спины не разгибая))))

А еще ж Норвегия...а еще Стамбул

да-да! оченьтихо... не вспугнуть бы... а еще и Стамбул...
а что с квадратным кусочком стало? не съели его муравьи за ночь?

Урррра! Продолжение! Начну пока читать с самого начала, а там, глядишь, и окончание подоспеет.


Да-да-да!! Стамбул! И Норвегия...

Полин, видимо ночью у муравьев была пьянка, а утром похмелье. Не сожрали, не Шмогли)))

Я уж про Норвегию и не заикаюсь, а то Aleksa, скажет, что мы совсем обнаглели- больно многого хотим. Но уж очень хочется почитать чем все закончилось, да и на Стамбул ее глазами было бы ну ооочень интересно взглянуть....

Давайте не отвлекать Автора от главного!

ага, редиска! пиши пиши....

А на всякие грязные инсинуации мы ответим новой частью

День пятнадцатый

Про былое величие и былые трагедии

Утро начиналось рано и благочинно. При заселении в отель нам рассказали, что как только забрезжат первые лучи солнца, по реке проплывают на лодках монахи. Монахам полагается подносить дары. «Хотите принять участие в церемонии?» - улыбнулась администратор. Мы с Лесей – кто бы сомневался! - обязательно хотели подносить дары монаху в пять утра. Кир, понятное дело, не хотел. Кирово терпение к женским закидонам и так уже две недели балансировало по тонкому краю. Мы с Лесей поспешили сказать, что на встречу с монахами придем вдвоем.
В пять утра мы с Леськой, зевая во весь рот, боролись с фототехникой. Вынесенные из кондиционированной прохлады в уличную парилку объективы покрывались конденсатом раньше, чем мы успевали их протирать. Монах уже ждал у причала. Мы вручили монаху рис, снабдив его традиционным «вай». Так отельный мальчик сказал. Монах сложил рис в котел и уплыл. Вся церемония заняла пять минут. Запотевшие объективы сделали из обычной утренней реки мистический туманный путь.



За завтраком выспавшийся Кир вовсю потешался над любопытными девочками. Церемонию им в пять утра подавай, понимаешь ли. Особый стимул Кировому ехидству придавал тот факт, что на этот раз Киру не пришлось везти девочек в какую-нибудь этнографическую деревни или к херовату номер двести тридцать семь. Все глупости рано утром девочки реализовали самостоятельно. С глупостями женщины вообще очень хорошо справляются без посторонней помощи.

Мы завтракали на открытой террасе над рекой. Отельный мальчик мелким челночком носился туда-сюда, принося всё новые и новые тарелки. «Смотри, опять чего-то тащит!» - умилилась Леся, разыскивая ложкой утонувший в миске с водой рис. Утонувший рис с парой кусочков высушенного мяса у тайцев символизирует утреннюю кашу. Мальчик расстроился по поводу не съеденной каши, от души напоил нас кофе и пожелал отличного дня. Нас ждала Аютайя.

+1

Небольшой городок Аютайя расположен в семи десятках километров к северу от Бангкока. Близость к нынешней столице сыграла не последнюю роль в том, что Аютайя прочно заняла место на вершине рейтинга самых посещаемых достопримечательностей. Ежегодно тысячи туристов приезжают в Аютайю, чтобы посмотреть на остатки былого могущества великой цивилизации.

История королевства Аютайя началась в середине 14 века. Князь У Тонг, впоследствии провозгласивший себя королем Рама Тибоди I, основал в месте слияния рек Чаопрайя и Лопбури новое княжество. Княжество получило имя Айодая – легендарного места, где родился бог Рама. Наследники Рама Тибоди удачно сходили повоевать в соседний Сукотай и в королевство Ланна. Когда-то великие королевства юго-восточной Азии к тому моменту давно уже утратили свое влияние и амбициям Аютайи мешать не собирались. Следом пришла очередь Ангкора. Могущество Аютайи набирало обороты.

Аютайя просуществовала в статусе столицы более четырех веков. 33 правителя. 5 королевских династий. Более миллиона жителей – фантастические количество для города того времени. Свыше 400 храмов. Около 5000 статуй Будд. 50 километров каналов, разделяющих город на районы. 12 км крепостных стен. Цифры безучастной статистики рисуют один из богатейших городов Востока и самый крупный город мира.
На каждую Римскую империю найдутся свои варвары. Для Аютайи ими стали воинственные соседи - бирманцы. Первый раз Аютайе крупно досталось от них в 1569 году. Город был разрушен, многие жители, включая королевскую семью, угнаны в рабство. В роли национального героя, утершего нос супостату, тогда выступил принц Наресуан. Как гласит то ли история, то ли легенда, Наресуан вызвал на поединок наследника бирманского престола Минчит Шра (Minchit Sra) и сражался с ним на слоне. Бирманский принц был убит, Аютайя вновь обрела независимость. Столицу королевства отстроили заново. И цвести бы ей и шириться, если бы бирманцы не принялись за свое. Чужое богатство завсегда соседям глаза застит.

В 1767 году великая Аютайя была до основания разрушена бирманскими войсками. Огромное количество жителей миллионного города было уничтожено или угнано в рабство. Из разрушаемых храмов бирманцы вывезли все ценное. В сражении за город пал король. Это был конец величайшего тайского королевства, воспринимаемый многими тайцами чуть ли не как конец нации. Через несколько лет генерал Таксин освободит тайские земли от бирманского владычества, но это не возродит Аютайю. Стать птицей Фениксом Аютайе было не суждено. Многочисленые руины дворцов и храмов, которыми буквально напичкан город, готовы рассказать каждому, кто приехал посмотреть на былое величие, сколь преходяща слава и сиюминутно богатство.

В 1969 году в Аютайе начались масштабные реставрационные работы. Их итогом стало включение в 1991 году Аютайи в Список мирового наследия ЮНЕСКО. Восточную часть города застроили отелями, оперативно отреагировав на возросший туристический интерес к реставрируемой западной части. Осколки великой Аютайи неумолимое время превратило в популярный туристический аттракцион, который позволяет с комфортом осматривать инфраструктура Аютайи современной. Что ж, всё течет, все меняется.

К разрушенным ватам фотограф Кир относился более благосклонно. В разрушенных ватах можно было поискать удачный ракурс, чем можно было удачно же соблазить Кира. С мальчиками нынче сложно, одним декольте их нынче не соблазнишь. Приходится изворачиваться.

Ват Яй Чай Монгкол (Wat Yai Chai Mongkhol) был построен в середине 14 века для монахов, вернувшихся после обучения в Phra Vanarat Maha Thera в Шри-Ланке. Это сообщество монахов было известно своими занятиями медитацией. Вместе с монахами медитацией, надо полагать, занимались и множество каменных Будд, находящихся на территории храма. Умаявшиеся туристы частенько присаживаются отдохнуть около рядов сидящих в позе лотоса Будд, хотя пересидеть статуи в медитативном порыве шанса у туристов, понятное дело, нет. Статуя Лежащего Будды и огромная чеди построены в 1593 г. в ознаменовании победы Наресуана над бирманцами.







Мы собрались, было, подняться по длинной лестнице, но нас опередили юные монахи. Оранжевая цепочка вилась по ступеням, исчезая в черной пасти наверху. Мы подумали и не полезли. Как-то недружелюбно выглядела черная пасть. Потом выяснится, что у монахов такая же культурная программа, как и у нас - они осматривали храмы абсолютно в той же последовательности. Теперь у нас есть много колоритных фотографий с оранжевыми персонажами на фоне развалин.

Ват Ратчабура (Wat Ratchabura) был сооружен в 15 веке королем Боромарачей II. Две пагоды стали вместилищем праха двух старших братьев короля, убивших друг друга во время дуэли на этом месте. Большинству построек вата, как и остальным сооружениям Аютайи, было суждено сгореть во время бирманского завоевания. Но некоторым чеди удалось уцелеть и даже неплохо сохраниться до наших времен. Местами на них можно даже обнаружить вполне неплохие фрагменты настенной скульптуры. В сохранившемся пранге храма есть лестница - можно забраться на нее и взглянуть сверху на былое величие королевского монастыря.













Под центральным прангом король-завоеватель спрятал вывезенные из Ангкора ценности. Там они пролежали несколько веков, пережив и бирманский огонь, и годы последующего забвения. Погребенные богатства увидели свет благодаря искателям сокровищ - в середине 50 -х годов 20 века хранилище обнаружили воры. Но то ли воры плохо подготовились, то ли обнаружили тайник случайно, кто их теперь знает. Как бы там ни было, утащить все, что заныкал в свое время Боромарача II, воры не смогли. Оставшиеся ценности попали в руки реставраторов и теперь выставляются в Национальном музее Аютайи.

Ват Пра Рам (Wat Phra Ram) - один из самых хорошо сохранившихся храмов Аютайи.



Ват Махатат (Wat Mahathat) был заложен в 1374 году и долго доводился до ума - то главный пранг рухнет, то к нему еще чего-нибудь пристроят. Результат получился вполне в традициях аютайской архитектуры - симбиоз кхмерских и собственно тайских построек. Захватившие Аютайю бирманцы сожгли храм, в таком состоянии он сейчас и встречает туристов. Единственное, что уцелело после бирманского нашествия - главный пранг храма. Ему не повезло значительно позже - пранг обрушился во время землетрясения в начале 20 века. Несколько более мелких прангов, повторяя подвиг Пизанской башни, как могут борются с земным притяжением. Собранные реставраторами из обломков статуи Будд словно набираются силы, чтобы вновь стать единым целым. Несломленная Аютайя. Непреходящая красота.









Одна из самых известных фотографий Аютайи родом из вата Махатат. Голова Будды, выглядывающая из корней баньяна - едва ли не самое тиражируемое аютайское изображение и один из главных символов Аютайи.

От еще одного аютайского храма - вата Туммикарам (Wat Tummickarat) осталась только полуразрушенная чеди, охраняемая мифическими животными. Рядом с древними руинами паслись животные вполне реальные. Нас с Лесей вновь заинтересовал вопрос "а почему у тебя такие большие уши?" В Тае очень большеухие коровы. Наверное, в адскую жару ушами можно ловко обмахивать вылезающие из орбит глаза.





Ват Пра Си Сапет (Wat Phra Si Sanphet) с его тремя чеди, возведенными в честь первых трех королей Сиама - одно из знаковых мест и одна из самых растиражированных руин Таиланда. Возьмите монету в один бат: изображение на реверсе и есть аютайский ват Си Сапет. Одной чеди посчастливилось уцелеть в устроенном бирманцами побоище, две другие были восстановлены в ходе реконструкции.









Температура на улице позволяла снимать фильм-катастрофу об озверевшем солнце. На территории храма почти никого не было. Пара тайцев, прикрываясь картой, с очумелыми лицами брела в тень под деревья. Мы с Лесей вцепились в фотоаппараты и двинулись из тени под палящее солнце. Повторять наш подвиг никто не хотел. Минут через десять и мы с Лесей уже ничего не хотели. Машина была припаркована не у главного входа в храм, пришлось преодолеть до неё пару лужков, сопоставимых по размеру с футбольным полем.

Вольготно раскинувшись в кондиционированном хондином нутре, Кир рассказывал по телефону маме, с какими ненормальными ему приходится путешествовать. После раскаленных руин вата Си Сапет я уже почти готова была перейти на сторону зла на Кирову сторону. Решив, что развалин на нашу долю вполне хватит, мы выдвинулись в Канчанабури. По пути - кто бы сомневался - завернув в ват Пукао Тонг (Phukhao Thong).

В столице провинции Канчанабури - городе с одноименным названием - нас ждал отель Monsane River Kwai Resort. До отеля пришлось ехать мимо каких-то полей с горами щебенки. Селиться в попах мира уже стало для нас доброй традицией. Добрая традиция имела под собой вполне рациональное обоснование - мы имели под рукой машину и были вполне мобильны, а выбираемые окраины выгодно отличались отсутствием туристических толп и наличием красивых пейзажей.

Разглядев с балкона бассейн, ораву китайских детей в нем и реку Квай, я отправилась в гости к Киру и Лесе.







В гостях царила напряженная атмосфера. Кир и Леся, уставившись в окно, пытались понять, кто додумался назвать их номер делюксом. «Это что, делюкс wall-view?» - поинтересовалась Леся, наконец отмерев. Я все еще стояла с открытым ртом. После моего стандартно-номерного вида на Квай вид из делюкса завораживал и настраивал на долгие медитации. Ровно в метре от Леськиного окна стоял соседний отельный корпус. Его серая стена загораживала не только Квай, но и дневной свет.

На ресепшн выяснилось, что свободных делюксов нет. Но расстраиваться не надо, объяснили на ресепшн. Потому что все без исключения делюксы в отеле имеют одинаковый вид – на серый торец стены соседнего корпуса. «Нет, ну эти тайцы такие тайцы!» - уже по инерции повозмущались Леся с Киром чудесам инженерной мысли. Я, глядя на серую стену, пообещала вечером окунуться в Квай. На этом протокольная часть закончилась, и мы отправились на охоту за местными достопримечательностями.