НАШИ ПУТЕШЕСТВИЯ

Путешествия моей молодости. Часть 2. Волгоград. 1980 и 1981 годы

Вторая часть моего рассказа посвящена путешествиям в Волгоград, которые я совершила в 1980 и 1981 годах.

В 1980 году я прилетела в Волгоград в воскресенье, 1 июня. На этот раз меня отвез папа, Константин Михайлович (царствие ему небесное - скончался в 2010 году в возрасте шестидесяти пяти лет). Мама, Евгения Григорьевна, нас провожала. Рейс на этот раз у нас был не такой ранний - 8549, отправление из Ленинграда в 15 часов с минутами (точно не помню), прибытие в Волгоград около 18 часов.



Волгоградский аэропорт

Когда мы с папой, бабушкой, дедушкой и тетей Наташей ехали на автобусе-экспрессе от здания аэропорта до квартиры, бабушка, Ольга Андреевна, говорила о том, что она приготовила мне подарки - лото, домино и шашки. После ужина меня отправили поиграть в тети-Наташину комнату. Там стояли два звуковых усилителя от музыкального центра. А я подумала: это что? Лото, что ли?

Затем, около девяти вечера мы с папой и с дедушкой, Григорием Ивановичем, прогулялись к Волге, посмотрели на пожарно-спасательный корабль "Гаситель", экипаж которого проявил героизм во время Великой Отечественной войны. После войны этот корабль как памятник стоит у берега недалеко от порта Волгограда.



Пожарно-спасательный корабль "Гаситель"

Ситуация с подарками прояснилась на следующее утро, в понедельник, 2 июня. В тети-Наташиной комнате стояли всего лишь звуковые усилители. А утром бабушка с дедушкой открыли подарки - лото с 90 бочонками и двумя комплектами из 24 карт, домино с 28 косточками, с очками от нуля до шести (на коробке написано "На память Инне от Саши", Инна - это бабушкина сестра, моя двоюродная бабушка, а кто такой Саша - не знаю), и дорожные шашки с доской (вместо белых были красные шашки, а черные так и были черными). Шашки потом куда-то подевались, а лото с домино до сих пор хранятся в моей питерской квартире.

После завтрака мы вчетвером - я, папа, бабушка и дедушка - сыграли в лото (тетя Наташа ушла на работу). Кто выиграл, я не помню. Потом мы пошли гулять. А после обеда сыграли в домино, а потом в шашки.

Третьего июня на вечернем рейсе 8550 (отправление в 18.50) папа вернулся в Ленинград, а я осталась в Волгограде с бабушкой, дедушкой и тетей Наташей.

Что мне запомнилось в Волгограде 1980-го? В первую очередь интерьер квартиры. Ее точный адрес я называть не буду, скажу только, что это трехкомнатная квартира на третьем этаже в пятиэтажном доме без лифта, с балконом. Все окна и балкон выходят на юго-восток. Поэтому Солнце с раннего утра начинает нещадно палить.

Линолеум во всех трех комнатах был зеленый с очень красивым орнаментом. Этот линолеум я называла "Симпаля́" (по-видимому, имея в виду "симпатичные поля"). В нашей ленинградской квартире в то время был обычный однотонный линолеум (в комнатах - голубой, в кухне - желтый, в коридоре - серый, в санузле - белый). Мой современный питерский линолеум очень красивый, его также вполне можно назвать "Симпаля́".

Большая комната с балконом - бабушкина. В ней она спала на диване. В этой комнате был телевизор марки "Радуга-716" (телевизор той же марки был тогда и у нас в Ленинграде). Волгоградский телевизор подключался к электросети через стабилизатор. Еще в этой комнате было пианино - дедушка в молодости хотел стать музыкантом, но в итоге стал бухгалтером. Я любила поиграть на этом пианино. Особенно я любила играть песню "Василек" (помню ноты: фа-фа-ми, ре-ре-до, эта комбинация повторяется четырежды). Сейчас у меня в Санкт-Петербурге - цифровое фортепиано марки "Casio", на котором я регулярно играю. Еще я любила постоять на балконе. На балконе висел термометр. Летом он часто зашкаливал за 40-градусную отметку. Ведь Волгоград - это юг России...

Чтобы умерить жару, приходилось использовать вентилятор. Он имел три лопасти, выкрашенные в голубой цвет. Вилка вентилятора включалась в розетку. Для включения вентилятора надо было щелкнуть тумблер, переключив его с нуля на единицу. Лопасти работающего вентилятора вращались быстро и сливались в один бесцветный мерцающий объект. От вентилятора становилось достаточно прохладно. В настоящее время в волгоградской квартире у тети Наташи и Анатолия (ее сына, моего двоюродного брата) установлена современная система климат-контроля, и необходимость в вентиляторе отпала.

В бабушкиной комнате был перекидной календарь, подобный тому, что был (и до сих пор хранится) в моей питерской квартире. Но если питерский календарь, купленный мамой в Гостином дворе в субботу, 10 ноября 1979 года, до сих пор остается в целости и сохранности, то одна из ножек волгоградского календаря уже тогда была сломана - ее сломал мой двоюродный брат Андрей (сын тети Тани), приезжавший зимой 1979/1980 гг. из Москвы.



Питерский экземпляр календаря (на переднем плане справа; фото сделано в пятницу, 7 декабря 2012 г.)

В левом углу бабушкиной комнаты, дальнем от балкона, находится кладовка. Там хранились некоторые вещи (в основном не так часто используемые). Кладовка запирается на защелку.

Слева от бабушкиной комнаты - маленькая, дедушкина. В ней было две кровати. На одной из них спал дедушка. Другая обычно была свободна, но когда я приезжала, я спала на ней, в одной комнате с дедушкой. Бабушкина и дедушкина комнаты - смежные. Третья комната - изолированная, вход в нее - из коридора. В ней спала тетя Наташа. Она носила брюки с надписью "Селигер". Это озеро я неправильно называла "Селигёр"... В тети-Наташиной комнате были два усилителя и комнатный термометр.

В квартире было два параллельных телефонных аппарата. Один в коридоре - зеленый, второй, в бабушкиной комнате - белый. Они были объединены одним номером. Номера телефонов в Волгограде - шестизначные. Набор номера был старый-добрый дисковый.

По пути к кухне был совмещенный санузел. Вода, как я уже говорила, грелась от газовой колонки. На кухне - плита, обеденный стол и несколько табуреток. На стене висел отрывной календарь. На окне - еще один термометр.

В квартире была еще одна особенность. Она слишком интимна, поэтому о ней я скажу обтекаемо. Одна деталь, которая в то время почти везде (как в квартирах, так и в общественных местах) была желтого цвета. А в бабушкиной квартире в то время эта деталь была выкрашена в голубой цвет, что мне очень нравилось. Нигде больше я такой детали не видела.

К сожалению, в течение десятилетия 1981-1991, во время ремонта, плиточники разбили прибор, содержащий голубую деталь - они нечаянно уронили на этот прибор тяжелый инструмент. Плиточники без споров за свой счет купили и поставили новый прибор, однако деталь в нем была обыкновенной желтой. Этих проклятых плиточников я загрызла бы собственными зубами...

Во дворе дома был жилищно-эксплуатационный участок № 8. Как-то раз я спросила у бабушки: "А какой у вас участок? У нас в Ленинграде - шестой" (я имела в виду участок в моей детской поликлинике). А бабушка говорит: "А у нас - восьмой. Когда случается авария, мы бежим в восьмой участок и вызываем мастера". Понятие "Участок", как видите, неоднозначное...

Кроме того, во дворе был детский сад (номер которого я не помню), на территории которого я любила гулять. А рядом с домом - школа № 50.

Еще во дворе были горка, турник и три столбика. Первые два - обычные, а третий был за оградой школы № 50. Этот столбик я называла "Никуда не годный".

Во дворе на деревьях росли абрикосы и тутовник - я собирала эти плоды. Любила ловить стрекоз и хранила их в спичечных коробках. На горьком опыте убедилась, что в одном коробке нельзя хранить больше одной стрекозы, т. к. иначе они пожирают друг друга. Ловила жуков-солдатиков и божьих коровок. Играла с дворовыми кошками (особенно ко мне ластились рыжая и черная кошки, а белая не давала себя погладить и угрожала укусить, но не кусалась, если я до нее не дотрагивалась). А также играла с детьми (в основном с девочками, но и с мальчиками тоже) в наши детские игры. Счастливое было у меня детство.

В Волгограде продавалась местная минеральная вода "Ергéнинская". Ее название происходит от названия равнины Ергéни, находящейся в окрестностях Волгограда. Название равнины, как это ни странно, армянского происхождения: по-армянски երգենի [jerk'eni] значит "певец". Минеральная вода "Ергенинская" очень вкусная!

Когда я вернулась в Ленинград и рассказала папе, что в Волгограде выпускают местную минеральную воду "Ергенинская", папа сказал, что в Ленинграде также выпускают местную минеральную воду, и называется она "Полюстрово". Минеральная вода "Полюстрово" также очень вкусная!

Большинство домов в квартале - пятиэтажные. Но один из близлежащих домов (в то время только один - на улице Калинина, 21) был девятиэтажный. Этот дом все называли "Высоткой". На первом этаже Высотки был магазин, который в народе также назывался Высоткой.

Напротив Высотки - парк Чекистов. Он огорожен маленькой белой оградой с маленькими шишечками. В центре парка - памятник чекистам. На высоком постаменте стоит чекист с поднятым вверх автоматом. С востока парк Чекистов огорожен Рабоче-Крестьянской улицей и площадью Чекистов, с юга - улицей Калинина, с запада - улицей Ворошилова (в 1992 или 1993 году ей было возвращено первоначальное название - Козловская), а с севера - набережной реки Царицы (приток Волги, скрытый под землей гидротехническими сооружениями).



Памятник чекистам. На дальнем плане - "высотки". Та самая Высотка на ул. Калинина, 21 скрыта деревом

По Рабоче-Крестьянской улице в то время ходили троллейбусы маршрутов №№ 2, 10 и 13 и автобусы №№ 2, 4, 66 и 88.

Неподалеку находится еще один парк - парк Саши Филиппова, обнесенный высокой черной оградой с большими шишечками. Он назван в честь героя Великой Отечественной войны Саши (Александра Александровича) Филиппова, студента первого курса Сталинградского государственного университета, геройски погибшего 23 декабря 1942 года в возрасте семнадцати лет. Парк его имени был открыт в конце 1965 года. В парке находится могила Саши Филиппова, над которой установлен памятник герою. Я очень любила гулять с дедушкой в парке Саши Филиппова. С востока парк ограничен улицей Циолковского, с запада - Рабоче-Крестьянской, с севера - улицей КИМа, а с юга - Академической улицей.



Саша Филиппов (1925 - 1942)



Памятник на могиле Саши Филиппова в парке его имени

Улица, на которой жил Саша Филиппов и которая раньше называлась Брянской улицей, с 1965 года стала называться улицей Саши Филиппова. Она начинается от улицы Буханцева (точнее, от трамвайной остановки "Депо") и идет через район города, называемый Дар-гора. Этот холм высотой около двухсот метров был подарен городу (тогда еще Царицыну) императрицей Екатериной II в 1764 году. Отсюда название холма.

В Волгограде принята "азиатская" нумерация домов - нечетные слева, а четные справа (если смотреть в сторону возрастания). Корпуса и буквы отсутствуют, одним номером может быть обозначено только одно здание.

Я очень любила купаться в Волге. Но на западном берегу Волги, на котором стоит Волгоград, вода грязная, и купаться было запрещено. Поэтому мы переезжали на восточный берег, к Волжскому. У дедушки была моторная лодка с номером ВИВ-3 0825 (буквы ВИВ означают Водная инспекция Волгограда) и двигателем "Прогресс". Дедушка приезжал за нами с лодочной станции и перевозил нас с бабушкой и тетей Наташей через Волгу. Там мы купались. Подобные выезды мы совершали почти каждую субботу и воскресенье (если, конечно, не было дождя...).

Однажды на восточный берег Волги выбросило огромного осетра. Дедушка смог поймать его голыми руками. Вкусный был у нас обед в тот день...

Еще я любила ездить на трамвае "тройка" (т. е. маршрута № 3). Недалеко от нас было кольцо - "Улица КИМа". Наиболее дальняя поездка с дедушкой была на восемь остановок. Первая остановка была "Торговый центр", вторая (по требованию) - "Зубопротезный завод", третья - "Баррикадная улица", четвертая - "Улица Ворошилова", пятая - "Липецкая улица" (в 1981 году улицу переименовали в улицу Буханцева в честь милиционера, погибшего в 1980 году при исполнении служебных обязанностей), шестая - "Вокзал", седьмая - "Депо", восьмая - "Радóмская улица" (улица названа в честь польского города Рáдома, побратима Волгограда).

Ездили мы с дедушкой и на лодочную станцию. Для этого надо было выйти к площади Чекистов, что на углу улицы Калинина и Рабоче-Крестьянской улицы, проехать по Рабоче-Крестьянской одну остановку на троллейбусе или на автобусе по мосту через пересохшую реку Царицу до Краснознаменской улицы (улица, по которой едут троллейбусы и автобусы, уже становится проспектом Ленина), и затем пересесть на трамвай № 2 или № 10 (трамваи этих маршрутов, в отличие от других, всегда ходили двухвагонные). На трамвае надо было ехать шесть остановок. Мы входили на остановке "Проспект Ленина". Первая остановка была "Дом Союзов" (после нее трамвай поворачивал налево, на улицу с забытым мной названием), название второй я забыла, третья - "Центральный рынок", четвертая - "Улица маршала Говорова", пятая - "13-я Гвардейская улица", шестая (на которой мы выходили) - "Лодочная станция". Следующая, седьмая, остановка была конечной и так и называлась - "Кольцо".



Лодочная станция № 3 в Волгограде



Волгоградский Дом Союзов

Затем мы входили на территорию лодочной станции № 3 и шли по восьмому понтону до причала № 25 - отсюда числа 3 0825 в номере дедушкиной лодки. Дедушка отвязывал лодку от причала, мы садились в нее. Дедушка заводил мотор, и мы ехали через Волгу купаться.

С бабушкой мы ходили большей частью по магазинам. Недалеко от нас, на улице КИМа находился рынок, куда мы часто ходили с бабушкой. Каждое торговое место было оснащено весами, и на рынке было много-много весов. В Волгограде есть особенность: у нас в Питере, когда задают вопрос о цене товара, спрашивают: "Сколько стоит... ?" А в Волгограде говорят: "Почём...?"

Недалеко от рынка были несколько стендов, рекламирующих различные службы: парикмахерскую, пошив обуви и другие. Название каждой службы сопровождалось префиксом "СБ", и я называла эти стенды "Эсбэшки". Оказывается СБ - это служба быта.

С тетей Наташей мы также ходили в магазины, в сберкассу, в химчистку и т. д. Однажды в сберкассе надпись "Старший кассир" я прочитала как "Страшный кассир". И спрашивала тетю Наташу, почему кассир такой страшный? А оказалось, что никакой он не страшный, а просто старший...

С дедушкой мы ходили в сберкассу проверять лотерейные билеты пятого выпуска 1980 года (тираж состоялся в июне). Из одиннадцати билетов выиграли только два. И те по рублю. Добавив 10 копеек, дедушка купил на выигрыш 7 билетов шестого выпуска (один билет стоил 30 копеек) и подарил их мне. Ни один билет шестого выпуска (тираж состоялся в июле, уже после моего возвращения в Ленинград) не выиграл...

С понедельника, 9 июня мы с бабушкой ввели правило - с понедельника по пятницу включительно днем я должна была спать. В первую неделю - 36 минут, во вторую - 46, в третью - 56 и т. д. (Это я сама придумала каждую новую неделю спать на 10 минут больше). 17 июля, когда я уехала из Волгограда, по графику шла шестая неделя. С 14 по 16 июля днем я спала уже 1 час 26 минут. Во время моей тяжелой болезни (о ней пойдет речь ниже) традицию пришлось прервать - я спала по графику только в те дни, когда у меня не было температуры, но после выздоровления я ее возобновила согласно первоначально составленному графику.

По субботам и воскресеньям я отдыхала от дневного сна - в эти дни мы с дедушкой выезжали на лодке за Волгу - купаться.

Как я уже говорила, Волгоград - столица комаров всея Руси. Много мне из-за них пришлось почесаться. Много пришлось мазаться одеколоном, духами "Красная Москва", лосьонами "Дэта" и "Тайга". Но по вине комаров летом 1980 года мне пришлось пережить приключение пострашнее чесотки... В жарком климате Волгограда водятся не только обычные комары culex pipiens, но и малярийные anopheles claviger. Они меня также кусали. Лосьон снимал зуд, но распространение вируса малярии он, естественно, предотвратить не мог.



Обыкновенный комар-пискун (Culex pipiens). В июне в Волгограде от таковых отбоя нет...



Малярийный комар (Anopheles claviger). В Волгограде они также меня кусали

И вот утром в понедельник, 30 июня, у меня внезапно начался сотрясающий озноб, после чего температура поднялась почти до 40 градусов (39,8). Страшно болел левый бок. Бабушка с дедушкой удивлялись: как я могла простудиться при такой жаре? Ведь на улице нещадно палило Солнце и было около +35, на небе - ни облачка. Аспирин и антигриппин не помогали. Температура у меня так и оставалась под сорок. Я очень плохо себя чувствовала, не могла встать с дивана. Даже кушать приходилось лежа. Пришлось вызвать врача. Врач предположил малярию и назначил анализ крови.

Традицию дневного сна в этот день пришлось нарушить (по графику его продолжительность должна была равняться уже 1 часу 6 минутам).

К вечеру температура у меня спала до 36. 1 июля она была даже пониженной (35,8). Утром мне сделали анализ крови из пальца (пришлось вызывать медсестру на дом - я не могла доехать до поликлиники). Страшный диагноз подтвердился - трехдневная малярия. Врач назначил мне таблетки примахина и еще какие-то таблетки, название которых я забыла. Помню, они были горькие-прегорькие. Но приходилось их пить - ведь иначе не выздороветь (несколько лет назад, при ремонте кухни в моей питерской квартире, я обнаружила примахин в нашем питерском кухонном шкафу-пенале. Срок годности таблеток был давно просрочен, и мы с мамой их, а также другие просроченные лекарства выбросили).

2 июля у меня опять поднялась температура, но уже не так высоко - 39,1. Приступы малярии повторялись каждые двое суток, на третьи (поэтому этот вид малярии и называется трехдневной). Приступы были по четным числам до 10 июля включительно, а 12-го (в этот день было новолуние) температура не поднялась - я выздоровела. Но таблетки на всякий случай, по настоянию бабушки, пила еще несколько дней.

В эти две недели, естественно, я не могла выезжать с дедушкой за Волгу...

В понедельник, 14 июля, я восстановила традицию дневного сна и спала 1 час 26 минут.

Во вторник, 15 июля, на дневном рейсе 8549 за мной прилетела мама. По ее словам, после болезни я была очень бледной и худой...

В среду, 16 июля мы все вместе выехали за Волгу (дедушка и тетя Наташа в это время были в отпуске). А в четверг, 17 июля, мы с мамой вечерним рейсом 8550 (отправление в 18.50) вернулись в Ленинград, взяв с собой домино и лото. Шашки, как я уже сказала, куда-то делись. Быть может, я их потеряла во время одного из выездов за Волгу.

В следующем, 1981-м, году, мы с мамой прилетели в Волгоград во вторник, 9 июня, на утреннем рейсе 8547 (папа нас провожал, а бабушка с дедушкой встречали). Пообедав в бабушкиной квартире (помню, была окрошка на квасу), мы пошли гулять. Дедушка показал нам свои новые часы. Они были с окошечком, в котором было число 9 и буквы TUE. С осени 1980 года папа начал учить меня английскому языку, и я смогла объяснить, что TUE - сокращение от слова Tuesday - вторник.

Вечером 9 июня бабушка дала мне почитать журнал "Юный натуралист" - № 5 за 1981 год и все двенадцать номеров за 1980 год. Причем на обложке журнала число 1981 было указано полностью, а во всех номерах предшествующего года в кружочке было лишь двузначное число 80. Все тринадцать номеров я увезла с собой в Ленинград и хранила примерно в течение десяти лет. Потом я выбросила старые журналы.

На следующий день, в среду, 10 июня, мама улетела в Ленинград. А я осталась с бабушкой, дедушкой и тетей Наташей в Волгограде.

В 1981 году, по сравнению с 1980-м, в бабушкиной квартире произошло лишь одно изменение - в течение минувшего года зеленый телефонный аппарат, стоявший в коридоре, испортился, и его заменили на бордовый. Белый остался стоять в бабушкиной комнате. Номер телефона остался прежним.

В 1981 году мы гуляли по тем же местам, что и в 1980-м. С дедушкой мы часто ездили на трамвае "тройка". Пятая остановка называлась "Липецкая улица". Но в один прекрасный день (точную дату не помню, но помню, что это было именно в 1981 году) водитель (женщина) объявила: "Следующая остановка - улица Бу́ханцева". Оказывается, улицу переименовали в честь милиционера Константина Александровича Буханцева, тезки моего папы. Он жил на этой улице и погиб в 1980 году при задержании группы особо опасных преступников. Официальное название улицы (сохраняющееся и в настоящее время) - улица милиционера Буханцева.

Ездили мы с дедушкой и на лодочную станцию № 3 - сначала одну остановку на троллейбусе № 2, 10 или 13, затем шесть остановок на двухвагонном трамвае № 2 или 10. Каждую субботу и воскресенье мы выезжали за Волгу купаться.

Недалеко от парка Чекистов были весы, где можно было проверить свой вес. Взрослым плата за взвешивание - 20 копеек, детям - 10 копеек. Первый раз я весила 20 кг 500 г, затем 20 100, затем ровно 20 кг. А у дедушки было 75 300, а стало 73 500. С удивлением узнала от дедушки, что вес (в отличие от роста) со временем вполне может убывать...

Однажды мы поехали с бабушкой и дедушкой в больницу, где бабушка должна была пройти амбулаторное обследование. Дедушка называл эту больницу "Сов. больницей" (по-видимому, "Сов." значит "Советская"), а бабушка - районной больницей. Мы долго ехали на двухвагонном трамвае № 2, но не в сторону Лодочной станции, а в обратную сторону. Первая остановка была "Краснознаменская улица, дом 12".



Волгоградский трамвай 2-го маршрута

Бабушка прошла обследование, а мне регистратор подарила комплект картинок разных зверюшек, название каждой из которых начиналось с очередной буквы алфавита. Эта азбука до сих пор хранится в моей питерской квартире.

Как-то раз мы с дедушкой пришли к нему на работу - он работал главным бухгалтером треста. В бухгалтерии стоял шум в ушах - все бухгалтера считали на счетах. Ни о каких компьютерах, 1С и т. п. никто и слыхом тогда не слыхивал. Дедушка мне подарил толстую тетрадь в 96 листов. Эту тетрадь я использовала для своих рисунков.

В конце июня дедушка допоздна задерживался на работе, ему пришлось даже выйти на работу в субботу, 27 июня (благо, хоть в воскресенье, 28-го, дали отдохнуть). В это время в бухгалтерии рассчитывали полугодовой баланс. Баланс не сошелся на копейку. Всего на одну копейку. Но из-за этой проклятой копейки заставили всё пересчитывать. Ради экономии нервов дедушка предложил внести в кассу эту проклятую копейку от себя, ведь погоды в его финансовом положении она не делает. Но начальство отказало: "Дело не в копейке, дело в принципе! Так что, Григорий Иванович, извольте пересчитать!" И дедушке пришлось всё пересчитывать (благо, после многих часов напряженного труда ошибка была найдена, и со второго раза всё благополучно сошлось...)

Со среды, 1 июля, бабушка завела тетрадочку, в которой бабушка, дедушка и тетя Наташа ставили мне оценки за выполнение пунктов распорядка дня. Там были пункты "Подъем", "Завтрак", "Утреннее гуляние", "Выезд за Волгу" и др. В основном я получала пятерки и четверки, но иногда были и тройки. Двоек не было.

В пятницу, 17 июля, мы с бабушкой ходили в стоматологическую поликлинику - мне надо было удалить очередной молочный зуб. До этого, в 1979 - 1980 гг., мне уже удалили несколько молочных зубов, но все это было в Ленинграде. А летом 1981 года мне единственный раз удаляли зуб в Волгограде. Номер поликлиники и ее адрес я не помню. Шли ли мы туда пешком или ездили на транспорте, также не помню. Но я хорошо помню, что на вопрос регистратора: "Какой у вас номер участка?" бабушка ответила: "Восьмой". Таким образом, номер участка в зубной поликлинике совпадал с номером технического участка. Регистратор сказала, что нам надо идти в первый кабинет.

Первый-то он первый, но находился кабинет в самом конце коридора. Там сидел мальчик, которого звали Веня. Женщина-хирург спросила у него: "Ну как, Веня, заморозилось?" Веня ответил, что да, и врач удалила ему зуб и отпустила его. По-видимому, Вене удаляли под уколом коренной зуб.

А потом эта же врач удалила мне без укола молочный зуб - резец, второй слева снизу. И мы с бабушкой, поблагодарив врача, вышли на улицу и вернулись домой. Примерно через месяц на этом месте у меня вырос постоянный зуб.

Так я прожила в Волгограде с бабушкой, дедушкой и тетей Наташей более полутора месяцев.

В понедельник, 27 июля, за мной приехала мама. Обратно мы с ней должны были улетать 31 июля, в день новолуния и полного солнечного затмения. Мама привезла с собой брошюру Михаила Михайловича Дагаева (известного астронома, сотрудника Пулковской обсерватории) о затмении 31 июля. В Ленинграде фаза 0,62 B, в Волгограде 0,90 C. А в Воронежской области, через которую мы будем пролетать на самолете, пройдет полоса полной фазы. Если повезет - увидим полное затмение с самолета!

28, 29 и 30 июля мы трижды выезжали всей семьей за Волгу (дедушка был в отпуске). 30-го на полдник бабушка приготовила вареники с черникой - всего 71 вареник на пятерых. Каждому досталось по четырнадцать, а мне любимой - пятнадцать. Такой вот я была жадной...

Перед отъездом дедушка мне подарил еще две чистые толстые тетради в 96 листов.

В пятницу, 31 июля, мы с мамой улетели из Волгограда рейсом 8548 (отправление в 11.20). Нас провожали бабушка, дедушка и тетя Наташа.

Стояла очень сильная жара (около 42 градусов), и пилоты, в целях избежания возгорания самолета, были вынуждены слить часть топлива. Самолет марки ТУ-134А был новым. Расцветка кресел была необычной - в нечетных рядах места левой половины были синие, а правой - серые. В четных - наоборот. Всего было 20 рядов, по четыре места в каждом, т. е. в самолете было 80 мест. Наши места - 13А и 13Б были синие. Кроме того, тринадцатый ряд был первым рядом второго салона, и наши столики выдвигались из перегородки. Замечательные места нам достались! Я села, как обычно, на А, а мама - на Б.

Самолет отправился точно по графику - в 11.20. Доехал на шасси до взлетно-посадочной полосы, разогнался и взлетел. Я не знала тогда, что следующий раз я попаду в Волгоград только через десять лет - в августе 1991 года. А аэропорт Волгограда за прошедший тридцать один год совсем не увижу - в 1991 и 1993 годах мы с мамой ездили в Волгоград на поезде.

В это время уже начались частные фазы затмения. А с 12.14 до 12.16 в течение двух минут самолет пролетал через полосу полной фазы, проходившую, в частности, по Воронежской области в районе городов Борисоглебск и Грибановский. В эти две минуты стало темно, были видны наиболее яркие звезды и планеты - Венера и Юпитер, и, самое главное, вокруг Солнца сияла яркая корона. Размеры солнечной короны были достаточно велики - все еще продолжался максимум солнечной активности, начавшийся в 1979 году (ветвь спада началась с 1982 года). Солнце было хорошо видно именно в иллюминаторы левой стороны, несколько позади самолета - мы летели на северо-запад, а Солнце было на юге.



Полное солнечное затмение 31 июля 1981 г.

Но вот с правой стороны вспыхнул яркий серп Солнца. Полное затмение закончилось, корона, звезды и планеты исчезли. Примерно в течение часа продолжались убывающие частные фазы.

Из-за того, что часть топлива была слита, самолет совершил промежуточную посадку в Москве, в аэропорту "Шереметьево". Было это около 13.30. Причем по словам мамы, при снижении была внештатная ситуация - самолет сильно болтало, иногда маме казалось, что мы проваливаемся в воздушную яму и падаем. Но я, семилетняя, ничего не заметила...

Впрочем всё обошлось благополучно, и в половине второго мы сели в "Шереметьево". В Москве также было солнечно и очень жарко.
Через два часа (мы ждали в зале ожидания аэропорта), дозаправившись, самолет с нами вновь взлетел, взяв курс на Ленинград. Прибыли мы в аэропорт "Пулково" около пяти часов, с опозданием более чем на три часа (по графику прибытие - в 13.50). По словам мамы, такого длительного перелета из Волгограда в Ленинград в ее жизни еще не было.

В Ленинграде было достаточно жарко - плюс 26 градусов, но накрапывал небольшой дождик. Нас встретил папа. Так закончилось мое путешествие 1981 года в Волгоград.

Путешествия моей молодости. Часть 3. Зарасай (Литва). 1978, 1979 и 1980 годы

Третья часть моего рассказа о путешествиях молодости посвящена небольшому литовскому городку Зарасаю, в котором я была трижды в раннем детстве - летом 1978, 1979 и 1980 годов. После этого мне довелось побывать там еще дважды - в 2014 и 2016 годах (но сорок лет - это уже не совсем молодость, поэтому рассказы о путешествиях 2014 и 2016 гг. я включила в другие серии).

Если в 1976 году я впервые летала на самолете, то в 1978 году мне впервые пришлось познакомиться с таким транспортным средством, как поезд. В субботу, первого июля 1978 года, я с родителями приехала на 43-м трамвае на Варшавский вокзал, что на набережной Обводного канала (вокзал был закрыт в 2007 году, в том же году с набережной Обводного канала сняли трамвайные рельсы, и 43-й маршрут был сокращен до Московских ворот. Помню, что у нас был 12-й вагон. Мы шли к своему вагону с конца. Последние вагоны имели номера 43 и 42 - это были прицепные вагоны. Затем был сразу 13-й (ну не может же пассажирский поезд, в самом деле, иметь 43 вагона), а затем наш, двенадцатый. Места у нас были боковые - 43 и 44 (чтобы я могла ехать бесплатно, отдельного места мне не заняли - поэтому мы втроем ехали на двух местах). Номер поезда я не помню. Но помню его маршрут - Ленинград - Львов. И помню, что мы ехали днем, а не ночью.

Около 12 часов дня поезд отправился. Он останавливался в Гатчине, Луге, Плюссе, Пскове. Во Пскове была длительная остановка, минут на двадцать, и мы вышли на платформу подышать свежим воздухом. После Пскова поезд останавливался в городах Остров и Пыталово, а после Пыталово въехал в Латвию. Там поезд остановился в Резекне, и затем в Даугавпилсе. В Даугавпилсе мы вышли из поезда. Прибыли мы в этот крупный южно-латвийский город вечером, около 22 часов.



Железнодорожный вокзал Даугавпилса. Справа - "Мигалка", о которой пойдет речь в конце части

Мы переночевали в номере даугавпилсской гостиницы - название не помню - а утром в воскресенье, 2 июля поехали на автобусе в Зарасай. Номер автобуса я не помню.

От Даугавпилса до Зарасая 23 километра. В начале пути автобус пересекает по мосту реку Даугаву, на которой стоит Даугавпилс. Затем проезжает через несколько деревень. Пока автобус едет по Латвии, километровые столбы стоят на правой стороне шоссе. Через 19 километров Латвия кончается, и автобус въехал в Литву. Теперь километровые столбы стоят на левой стороне шоссе. В четырех километрах от латвийско-литовской границы, у столба с числами 23-183, расположен небольшой литовский городок Зарасай, с населением около 6000 человек. 23, как вы уже знаете - это расстояние до Даугавпилса. А 183 - до Каунаса. В Зарасае автобус свернул с шоссе и приехал на автобусную станцию города. Здесь мы вышли из автобуса.



Шоссе Даугавпилс - Каунас

Мы остановились в одной из комнат дома № 9 на улице Цвирки. Улица названа в честь литовского писателя Пятраса Цвирки (1909-1947), прожившего очень мало - всего 38 лет.



Пятрас Цвирка (1909 - 1947)

Дом принадлежал братьям Пéлекас - Казимиру Петровичу и Петру Петровичу. Они сдавали комнаты, и мы сняли на троих одну комнату. Сколько мы платили за аренду, я не помню.

Как и в Санкт-Петербурге, в Зарасае принята "европейская" нумерация домов - если встать лицом по возрастанию номеров домов, то нечетные номера стоят справа, а четные - слева. Наш девятый дом стоял, стало быть, на правой стороне улицы Цвирки.

В нашей комнате было две кровати - на одной из них спали мы с мамой, а на другой - папа. Ручка двери снаружи была обычной металлической, а внутри - красивой, красной, переливающейся. В доме было несколько комнат, часть из которых братья Пелекас сдавали туристам. Сами они были люди пожилые, им было под семьдесят. Они хорошо помнили "польский" период, когда часть Литвы во главе с Вильнюсом, в которую входил и Зарасай, в 1920-1940 годах принадлежала Польше. Польское влияние в Зарасае, как мне показалось, сохранилось и в 1978-м - в городе было много улиц с явно польскими названиями - Вальсчéго, Груши́ньска, Цукéрна и другие. В то время все названия улиц были продублированы и на литовском, и на русском языках, причем русские названия были просто протранскрибированы с польского оригинала, без точного перевода на русский язык (Цукерна буквально означает "Сахарная", а Грушиньска - "Грушевая").

Однажды один из братьев - если мне не изменяет память, это был Казимир Петрович - играл со мной в шахматы. Я играла белыми, а он черными. Во время партии я пыталась сделать длинную рокировку, а Казимир Петрович сказал, что в данной позиции ее делать нельзя - при рокировке мой король должен был проходить через поле, атакованное неприятельским слоном. Кто выиграл в этой партии, я не помню (кажется, все-таки была ничья). Помню, что во время партии в течение двух последовательных ходов с доски подряд исчезли три коня - один мой и оба коня Казимира Петровича (и кроме того, один из моих слонов также был разменен). Второй белый конь оставался на доске до конца партии.

Пол в доме был земляной, а удобства - во дворе. Внутри дома был лишь рукомойник. На территории дома был спуск к озеру, путь к которому лежал мимо зарослей крапивы - надо было соблюдать меры предосторожности, чтобы не обжечься (один раз я все-таки обожглась).

В начале, у первого дома, улицу Цвирки пересекала улица, название которой с того времени я не запомнила (на современных картах она обозначена как улица Доминика Буконтаса, возможно, она называлась так же и в то время). На этой улице была столовая, в которую мы ходили обедать и ужинать. Особенно мне нравились сырники. На втором этаже того же здания был ресторан. В ресторане мы не были.

Если, наоборот, идти по улице Цвирки от девятого дома в сторону возрастания номеров, то первой пересекающей улицей была улица, в то время носившая название улицы Коммунаров (ныне - Церковная улица). На ней находится католическая церковь. Как я узнала только недавно, эта церковь посвящена Успению Пресвятой Девы Марии и построена в 1878 году. В тот год именно в торжество Успения - 15 августа - в этом городе, принадлежавшем Российской империи и носившем название Новоалександровск - родился барон Петр Николаевич Врангель (1878 - 1928), ставший одним из руководителей Белого движения. Его отец, Николай Егорович, по случаю рождения сына повелел воздвигнуть церковь, посвященную торжеству, в день которого родился сын. Внутри церкви мы не были, но в 1980 году, проходя с папой мимо нее, я часто слышала музыку органа.



Петр Николаевич Врангель (1878 - 1928)



Церковь Успения Пресвятой Девы Марии в Зарасае

Другая знаменитость, родившаяся в Зарасае 18 марта 1923 года - Мария Иосифовна Мельникайте, участница партизанского движения в Литве во время Великой Отечественной войны, посмертно награжденная званием Героя Советского Союза. Часто ее имя указывается как Марите, но это - уменьшительное имя, соответствующее русскому "Маша". Мария воевала в партизанском отряде имени Кестутиса в Белоруссии и Литве. Участники отряда пускали под откос вражеские поезда с военной техникой, взрывали склады, совершали налёты на гарнизоны противника, жгли поместья и хозяйства, захваченные гитлеровскими колонистами. Мария была в отряде самым активным бойцом. Участвовала в диверсиях, ходила в разведку, вела большую работу среди местных жителей. 8 июля 1943 года Мария в неравном бою в окрестностях небольшого городка Дукштас была ранена и захвачена в плен. После жестоких пыток 13 июля была расстреляна фашистами на площади Дукштаса. Прожила Мария Мельникайте всего двадцать лет.



Мария Мельникайте (1923 - 1943)

Именем Марии Мельникайте была названа одна из улиц Зарасая (в то время я не могла запомнить название этой улицы и называла ее улицей Монте-Кристо; в настоящее время она называется улицей Витовьа). Также в городе был музей, посвященный героине (в 1991 г. он был закрыт). Километровый столб с числами 23-183 (сохранившийся до настоящего времени) вполне может играть роль памятника дню рождения Марии Мельникайте - 23-й год, 18-е число 3-го месяца (к сожалению, столб стоит не на той стороне шоссе, и получился нестандартный формат даты: год, день, месяц; если бы столб стоял на другой стороне, то число 183 было бы слева, а 23 - справа, и получился бы правильный формат: 18.3.23).

У 25-го дома улицу Цвирки пересекала улица Горького (ныне - улица Дарюса и Гиренаса). По ней можно было пройти к площади Тариба (как потом я узнала, это название переводится на русский язык "Советская площадь"; ныне она называется Селонской площадью). Восьмой дом на площади Тариба был выкрашен в зеленый цвет, а десятый (примыкавщий вплотную к восьмому и составлявший с ним единое здание) был деревянный, черного цвета.

На улице Горького был главный городской универмаг (он действует и в настоящее время, и ныне носит название "Мáксима"). Как-то в этом универмаге (именно в первый наш приезд в Зарасай - в 1978 году) родители купили мне набор из десяти кубиков, на каждой грани которого была изображена либо одна из десяти цифр, либо один из пяти знаков арифметических действий (+, -, x, :, =). Цифры и знаки были трех цветов - красного, зеленого и голубого. Шестидесяти граней десяти кубиков было вполне достаточно для того, чтобы были использованы все возможные комбинации цветов, цифр и знаков - ведь цветов три, а цифр и знаков - пятнадцать, что дает сорок пять различных комбинаций. Все комбинации, кроме одной, действительно были задействованы, но не было ни одного красного знака умножения. Все знаки умножения, кроме одного, были зеленые, и только один - голубой. Кубик, на котором был "голубой умножитель", был моим самым любимым кубиком.

Неподалеку от шоссе "Даугавпилс-Каунас" была игровая площадка со скамейками, на которой я играла в эти кубики. Площадка была отгорожена от шоссе двумя поребриками - после первого был тротуар, а после второго - проезжая часть. Мама с папой мне говорили: "Маша! До первого поребрика ты можешь ходить, но до второго - нельзя!" Я была послушной девочкой и не заходила за первый поребрик.

Эти кубики, которые мы привезли в Ленинград, долго хранились у меня в квартире, а в 1993 году, во время моего последнего визита в Волгоград, я их привезла и подарила своему двоюродному брату Толе (сыну тети Наташи), который моложе меня на 18 лет.

Улица Цвирки кончалась водопадом, который был расположен на углу с улицей Пархоменко (ныне - Мельничная улица). Во дворе одного из домов по улице Пархоменко были белые куры и очень красивый пестрый петух. Куры, и особенно петух мне очень нравились, и я часто ходила с родителями гулять по улице Цвирки до улицы Пархоменко, чтобы увидеть петуха и кур.

Вдоль всей улицы Цвирки были столбы с надписью: "Охранная зона кабеля. Не копать!"

Зарасай окружен пятью озерами, но в моей памяти остались названия только двух - Зарасáйтис (я его в то время произносила неправильно как императив глагола - Зарасáйтесь (по аналогии с призывом "Защищайтесь!"); правильное название я узнала после того, как папа написал это название на листе бумаги) и Зáрасас.



Вид на Зарасай с озера Зарасас

У братьев Пелекас была лодка, но в отличие от дедушкиной волгоградской лодки она была не моторная, а весельная. Был ли на ней номер (и если был, то какой?), я не помню. Помню, что она была выкрашена в синий цвет, тогда как большинство зарасайских лодок были зеленые.

Папа мог управлять весельной лодкой и брал ее напрокат у хозяев. И мы всей семьей часто катались на лодке по озерам Зарасая. Кроме того, в озерах мы купались. Хорошо помню, что в то время в городе было много русских туристов. И я часто плавала наперегонки с девочкой Леной.

Лена с мамой остановились в Зарасае на улице Пушкина, в доме 8. По этой улице мы с родителями также ходили. По-литовски название улицы - Puškino. А на русский улица так и протранскрибирована - Пушкино, а не Пушкина. Такие вот особенности национального перевода .

Недалеко от улицы Пушкина были польские улицы Вальсчего (во дворе второго дома по ней была злющая-презлющая цепная собака, которая, едва увидев нас, страшно гавкала и металась на цепи), Цукерна, Грушиньска и ряд других.

В окрестностях Зарасая был лес, куда мы ходили собирать грибы и ягоды. Грибы были самые разнообразные - белые, сыроежки, подберезовики и подосиновики, маслята, горькушки и другие. Но надо было быть начеку, чтобы не захватить мухоморов и поганок. А из ягод больше всего запомнились земляника, малина и особенно черника. В 1978 году черники было очень много, в 1979-м - очень мало, а в 1980-м - больше, чем в 1979-м, но меньше, чем в 1978-м.

В 1978 году мы пробыли в Зарасае 24 дня. Во вторник, 25 июля, во второй половине дня мы на автобусе уехали в Даугавпилс, и ночью на поезде поехали в Ленинград. Теперь у нас был третий вагон, а места небоковые - 19-е и 20-е. Отдельного места мне опять не заняли, зато я ехала бесплатно. На этот раз это был поезд "Вильнюс-Ленинград". Утром в среду, 26 июля, мы вернулись в Ленинград, на Варшавский вокзал.

В 1979 году мы вновь приехали в Зарасай втроем, на ночном поезде, в ночь с 23 на 24 июля. Ничего нового по сравнению с прошлым годом не произошло, разве что черники в 1979 году практически не было.

29 июля мама уехала в Даугавпилс за обратными билетами. А мы с папой остались в Зарасае. Когда автобус с мамой уехал, я сильно расплакалась. А папа меня успокоил - ведь мама уехала пока что только в Даугавпилс и вечером должна была вернуться. А через несколько дней мама должна была пораньше вернуться в Ленинград - у нее кончался отпуск, и шестого августа мама должна была выйти на работу. А мы с папой еще десять дней останемся в Зарасае - папе на работу только двадцатого августа.

Мама купила билеты - себе на 2 августа, а нам с папой - на 12-е, и вечером вернулась в Зарасай. Хотя мне было уже 5 лет, и для меня надо было покупать детский билет за полцены, но мама схитрила (и на прямом, и на обратном пути) - соврала, что мне только 4 года и не заняла мне отдельного места. Так, нарушая правила, в пятилетнем возрасте я ездила в поездах бесплатно.

Когда в четверг, второго августа, мама уехала на автобусе окончательно, я не плакала. Автобус отправился от седьмой площадки. А в воскресенье, 12 августа, мы с папой уехали в Даугавпилс (автобус также отправился от седьмой площадки), и затем ночью, на поезде, в Ленинград. Войдя в вагон, папа долго не мог найти наше седьмое место - рассматривая таблички, говорил: "Восьмое, десятое... А где же седьмое?" Пришлось позвать проводника. Проводник показал нам, где седьмое место. Как и подобает месту с нечетным номером, оно было нижним. Утром 13 августа мы вернулись в Ленинград.

В 1980 году мама с нами не ездила - в Зарасай поехали только мы с папой, а мама нас провожала. Мне было уже 6 лет, и на этот раз и туда, и обратно мне покупали детские билеты, за 50 процентов стоимости взрослого билета. Туда мы с папой поехали в ночь с 21 на 22 июля, через четыре дня после моего возвращения из Волгограда.

Когда утром 22 июля мы приехали в Даугавпилс и ждали автобуса на Зарасай, со мной случился неприятный казус. Я была еще очень слаба (напомню, что в начале июля в Волгограде я болела малярией) и села на скамейку. И не заметила, что скамейка была мокрой (по-видимому, ночью прошел дождь). Я намочила свое платье. Пришлось срочно переодеваться. С целью укрыться от взоров посторонних эту процедуру пришлось делать в кустах.

Когда мы приехали в Зарасай, нас встретил Петр Петрович и сообщил печальную новость о смерти старшего брата - Казимира Петровича. Кроме того, комната, которую мы обычно снимали, была занята (по словам Петра Петровича "Девчата приехали", а я, разговаривая с папой, спросила: "Так значит, завелись девчата?" Папа меня поправил: "Не завелись, а приехали" ).

Петр Петрович поселил нас в другой комнате - к ней надо было идти не прямо, а направо. На ее двери наоборот, наружная ручка была красной, переливающейся. А внутренняя - черной и также переливающейся и очень красивой. В комнате также было две кровати - у нас с папой, стало быть, были отдельные спальные места.

В тот же день, во вторник, 22 июля, мы с папой пошли гулять по Зарасаю. Дошли до улицы Пархоменко. Куры были, а петуха не было. В это время вышел хозяин дома. Папа спросил у него, куда делся петух? Хозяин сказал, что вчера он его зарезал и отправил в суп .

В 1980 году мы особенно много купались в озерах Зарасая и катались по ним на лодке, ходили в лес по грибы и за черникой (напомню, последней было больше, чем год назад, хотя и меньше, чем два года назад). При сборе черники сначала мы собирали по две тысячи ягод (чтобы каждому из нас с папой досталось по тысяче), а затем разделяли их на двадцать долей по сто ягод в каждой (каждому причиталось по десять долей) и ели их постепенно, по одной доле за один раз. Мы брали с собой две ложки и мешок для сбора черники. Однажды мы забыли дома ложки и мешок. Папа приговаривал: "По щучьему велению, по моему хотению, бегите, ложки и мешок..." Но это, естественно не помогло - пришлось собирать чернику прямо в руки и есть ее голыми руками.

Помню, как на пляже мы с мальчиком Алешей играли в камешки (бросали камешки в озеро и считали, сколько раз они подскакивали). Мне никак не удавалось добиться больше четырех подскоков. А у Алеши однажды камешек подскочил десять раз .

Однажды я осталась дома, а папа спустился к озеру стирать белье. Калитка дома была открытой. Я вышла из дома во двор и немного отошла от дома. Вдруг в калитку с лаем вбежали две огромных овчарки. Домой я не могла вернуться - путь прегражден собаками. Я с криком побежала к папе. Папа спросил: "Маша, что такое?" Я сказала: "За мной погнались две огромных собаки!" Мы с папой вернулись домой. За калиткой стоял хозяин собак - он взял их на поводок и надел им намордники - и с извинениями сказал, что человека они не тронут, а почуяли кошку. Действительно, у Петра Петровича был серый в полосочку кот, который от страха залез на самую верхушку дерева. После этого хозяин увел овчарок.

Проходя мимо католической церкви Успения Пресвятой Девы Марии (внутрь которой, напомню, мы не входили), мы с папой часто слышали музыку органа. Папа мне объяснил, что на шпилях католических церквей - четырехконечный крест, а на шпилях православных - восьмиконечный. И что в Ленинграде в то время было 14 православных и одна католическая церковь (та самая, в Ковенском переулке, в которой я крестилась, и в которую я сейчас хожу).

Однажды в гости к Петру Петровичу пришел его знакомый, по профессии - столяр. Этот столяр подарил мне "колёсики" (две соединенные палочки с колёсиками). Мне эти колёсики очень понравились, я очень любила играть с ними. Потом колёсики куда-то подевались (скорее всего, мы с папой просто не взяли их в Ленинград).

Еще помню, как мы с папой ходили пешком через латвийско-литовскую границу. Мы прошли пешком четыре километра по шоссе "Даугавпилс-Каунас". На протяжении всех четырех километров были хорошие тротуары. Мы шли по левой стороне шоссе, а километровые столбы были на правой. Последний километровый столб, который нам встретился, был с числами 19-187. И вскоре после него - граница. Перейдя через границу, ныне являющуюся государственной, мы оказались в Латвии. Здесь был светофор, и на зеленый свет мы перешли на противоположную сторону шоссе, где на стенде была изображена карта Латвии, а рядом стояла скамейка. На этой скамейке мы посидели около получаса. Отдохнув на скамейке в Латвии, мы пошли обратно в Литву. Помню, что на границе по обеим сторонам шоссе стояли ограждения с восемью столбиками. Четыре столбика на каждой стороне, стало быть, были латвийскими, а четыре - литовскими. Помню, как, когда мы шли, папа считал столбики и приговаривал - "По Латвии, по Латвии, по Латвии, по Латвии, в Литве!" Четвертый столбик был еще латвийским, а пятый - уже литовским. Перейдя через границу, мы прошли пешком по шоссе четыре километра и вернулись в Зарасай.

Еще как-то раз мы с папой ходили в лес и встретили в лесу ежика. Этого ежика мы принесли домой, и несколько дней он жил у нас, пил молоко из блюдца. Потом мы с папой отнесли ежика обратно в лес и отпустили его на свободу.

Иногда (только в сухую погоду) мы с папой возвращались от шоссе домой по "нижней" дороге - она начиналась примерно от километрового столба с числами 23-183 спуском по ступенькам вниз и через сто метров после начала пересекала маленькую канавку, которая мне очень нравилась. Я очень любила ходить по "нижней" дороге.

В пятницу, 1 августа, мы с папой поехали в Даугавпилс за обратными билетами. Хотели взять на 7-е, а если не будет - на 8-е. На 7-е билетов не было, а на 8-е были. Вечером мы вернулись в Зарасай.

К концу нашего пребывания в Зарасае от моей малярии не осталось и следа.

В пятницу, 8 августа, мы с папой уехали из Зарасая. Следующий раз мне довелось побывать в этом городе проездом только через 34 с половиной года - в декабре 2014 г.

Помню, что выйдя из дома № 9 по улице Цвирки, мы пошли по этой улице, затем свернули налево на улицу Коммунаров, прошли мимо католической церкви Успения Пресвятой Девы Марии, свернули направо на улицу Мельникайте (я ее называла улицей Монте-Кристо) и пришли на автобусную станцию (на какой улице станция находилась, я не помню, но помню, что эта улица пересекала улицу Мельникайте, и на нее мы свернули налево). Дождались автобуса (как и год назад, он прибыл к седьмой площадке) и поехали в Даугавпилс. Автобус, насколько я помню, отправился из Зарасая около 16.45.

Несколько часов, остававшихся до отправления поезда, мы с папой посвятили прогулке по Даугавпилсу.

Проходя мимо церкви с восьмиконечным крестом, папа сказал: "А вот эта церковь - православная". Таким образом, православные церкви обычно бывают украшены восьмиконечными крестами, а католические - четырехконечными.

Еще помню, что в Даугавпилсе ходили трамваи, пантографы которых имели вид рогов, как у троллейбусов. Кроме того, трамваи, подобно троллейбусам, были окрашены в синий цвет. Такие трамваи я назвала "трамваетроллейбусами". Трамваи поворачивали с улицы Парадес направо, на улицу Пятого августа (день 1940 года, когда Латвия вошла в состав СССР). Улица Пятого августа пересекала улицу Парадес между домами 11 и 13 по последней, так что мимо дома 13 по улице Парадес трамваи проезжали, а мимо дома 11 - нет. Нечетные дома 11 и 13 были на правой стороне улицы Парадес, поэтому в Латвии (точно так же, как и в Литве и в Санкт-Петербурге) нумерация домов - "европейская".



Даугавпилсский трамвай

Чтобы не заблудиться, мы с папой не ездили на трамваях, а только походили по кварталам Даугавпилса, непосредственно примыкавщим к железнодорожному вокзалу.

Поезд отправлялся в 22.14. За 14 минут до отправления мы с папой уже стояли на платформе и ждали поезда. В это время я заметила невдалеке от вокзала сооружение в виде вышки с прожектором, подающим красные мигающие сигналы. Это сооружение, которое я назвала Мигалкой, мне очень понравилось.

Когда несколько лет назад я спросила у своих знакомых по церкви, только что вернувшихся из поездки в Даугавпилс, "Как там Мигалка?", они удивились: "Какая такая мигалка???"

Поезд прибыл точно по графику - в 22.09 (стоянка - 5 минут). Мы с папой вошли в вагон и заняли свои места. В 22.14 поезд отправился. Из окна я смотрела на Мигалку, пока она окончательно не скрылась из виду. Потом я заснула.

В субботу, 9 августа, в 9.05 утра, наш поезд прибыл в Ленинград, на Варшавский вокзал. Нас встретила мама. И мы втроем поехали на трамвае домой.

Путешествия моей молодости. Часть 4. Брянск. 1981 год

Четвертая часть моего рассказа посвящена отдыху на турбазе "Белые Берега", недалеко от Брянска. Там я отдыхала с папой, Константином Михайловичем, в течение 15 дней, с 4 по 18 августа 1981 года.

Мама купила нам с папой путевки на турбазу "Белые Берега" в июле 1981 года. В это время я была в Волгограде с бабушкой, дедушкой и тетей Наташей. Мама купила эти путевки в бюро путешествий, которое находится на Малой Конюшенной улице, 27, рядом с универмагом ДЛТ. К путевкам прилагались и билеты на поезд "Ленинград-Брянск" (отправление поезда - 14 часов 35 минут понедельника, 3 августа 1981 года, с Московского вокзала - через неполных трое суток после моего возвращения из Волгограда).

В назначенный день мы с мамой (которая нас провожала) и папой приехали на Московский вокзал. Мы с папой заняли свои места в поезде. Весь десятый вагон был выделен для туристов, едущих в "Белые Берега". С самого Ленинграда нас сопровождала гид (женщина). Точно по графику, в 14.35, поезд отправился. Мы останавливались в Малой Вишере, Окуловке, Угловке, Бологом, Вышнем Волочке, Спирово (название этой станции я сразу не запомнила - в моей памяти оно отразилось как Спаково - после отправления с этой станции, около 21.35, мне захотелось спать... А возвращаясь в 1988 году из Москвы, я восполнила этот пробел в моей памяти - не Спаково, а Спирово). Затем, когда я спала, согласно расписанию поезд стоял в Лихославле, Торжке, Ржеве, Сычевке, Вязьме, Кирове (Калужской области), Людинове. Когда я проснулась, в девятом часу утра 4 августа поезд остановился в городе Дятьково Брянской области. И затем, точно по графику, в 9.00 мы прибыли в город Брянск - административный центр Брянской области, расположенный на 34-м меридиане и 53-й параллели.

Выйдя из поезда, мы пересели в туристический автобус, который повез нас от вокзала на турбазу. Гид рассказала нам, что железнодорожный вокзал Брянска находится в Володарском районе города, затем мы проехали через Советский район и еще один район, название которого я забыла. Гид рассказывала нам о разрушениях, причиненных городу во время Великой Отечественной войны, и о героической обороне города, о его мужественных защитниках, как о военных, так и о гражданских жителях города, которые помогали войскам бороться с врагом. Брянск был полностью освобожден от фашистских захватчиков уже в 1943 году.



Железнодорожный вокзал Брянска

Выехав из города, мы в течение часа доехали до турбазы "Белые Берега", расположенной в одноименном поселке, примерно в 35 километрах к юго-востоку от Брянска. Над воротами турбазы с внешней стороны была надпись "Добро пожаловать!", а с внутренней - "Счастливого пути!" Нас с папой поселили в двухэтажном корпусе, в 38-м номере на втором этаже. В принципе, этот номер был трехместный, в нем было три кровати. Но администратор гарантировал нам, что никого третьего к нам не подселят.

Лифта в корпусе не было, только лестница - ведь этажей только два. В номере был балкон, а также туалет. Ванной не было - мыться надо было в душевой, расположенной на территории турбазы. К сожалению, душевая работала только по пятницам, с 11 до 19. При этом нечетные часы (с 11 до 11.59, с 13 до 13.59 и т. д.) были "женскими", а четные - "мужскими". Мы с папой - люди разного пола, поэтому в душ приходилось ходить по отдельности. Мне было только 7 лет, я еще не была полностью самостоятельной, и по поручению папы меня сопровождала в душ наша знакомая (с которой мы познакомились в поезде) - тетя Катя.

Кушать мы ходили в столовую. С этой целью нам выдали двенадцать блоков талонов - по шесть блоков на человека. По два блока для каждого из нас были с голубой надписью "Завтрак", по два - с красной "Обед" и по два - с зеленой "Ужин". Первый блок для каждого вида питания был размером 3x4, по 12 талонов для дат с 4 по 15 августа включительно (по одному талону на день). Второй блок представлял из себя полоску из трех талонов на 16, 17 и 18 августа. Ходили мы в столовую организованно, гид собирала у нас талоны и отдавала сотруднице столовой, а официант приносил нам питание. Мы с папой были очень внимательны и всегда сдавали талоны на нужную дату и нужный вид питания. А кто-то из нашей группы за ужином 4 августа сдал талоны на ужин 7 августа, а за завтраком 5 августа - на завтрак 4 августа (благо, хоть только дату перепутал, а с видом питания не ошибся).

В первый же вечер, 4 августа, после ужина у нас была организована пешеходная экскурсия по окрестностям турбазы. Рядом с турбазой был смешанный лес. В нем росли как лиственные породы деревьев (особенно мне запомнились березы), так и хвойные - ели, сосны, пихты, лиственницы и кедры. Гид нам объяснила, как различать хвойные деревья - по количеству иголок в пучке. У ели пучок состоит только из одной иголки, у сосны - из двух, у пихты - из трех, у лиственницы - из четырех, а у кедра - из пяти.

Вернувшись на турбазу, я немножко погоняла голубей. Папа был мной очень недоволен.

В среду, 5 августа, мы поехали на автобусную экскурсию в Брянск. Экскурсия называлась "Деревья не умирают". Мы посетили ряд достопримечательностей, в том числе музей деревянного зодчества. Экспозиция музея не сохранилась в моей памяти, я только помню, что мы достаточно часто выходили из автобуса, и на улице я гоняла голубей...



Брянский драматический театр



Монумент на Покровской горе

В пятницу, 7 августа, у нас была автобусная экскурсия в село Овстуг Брянской области. В этом селе 5 декабря 1803 года родился известный русский поэт Фёдор Иванович Тютчев (помню дорожный указатель: Овстуг, 2 км - именно на таком расстоянии в стороне от шоссе расположено село). В Овстуге мы посетили музей Ф. И. Тютчева. Мне запомнилась фотография поэта, а также стенд с его биографией. Я запомнила, что учиться Тютчев начал в 1811 году, на восьмом году жизни, а последний раз поэт был в Овстуге летом 1871 года, за два года до смерти, последовавшей в Царском Селе под Санкт-Петербургом 27 июля 1873 года.



Музей-усадьба Ф. И. Тютчева в Овстуге

Одно из стихотворений Тютчева я любила переделывать на астрономический лад (надеюсь поэт мне простит). В оригинале стихи звучат так:

"Умом Россию не понять, аршином общим не измерить..."

А я их переделала так:

"Умом Россию не понять, парсеком общим не измерить..."

В свободные от экскурсий дни мы с папой ходили по окрестностям. Часто были у железнодорожного переезда, где шоссе пересекало железнодорожные пути. Там был шлагбаум. Мне нравилось смотреть, как шлагбаум закрывался и открывался, а также считать вагоны проезжающих поездов. Правда перед закрытием шлагбаума звенел звонок. Он начинал звенеть внезапно, что меня немножко пугало. От момента начала звучания звонка до полного открытия на шлагбауме попеременно мигали два красных сигнала.

По обе стороны от переезда было несколько знаков "Железнодорожный переезд со шлагбаумом", а также "Приближение к железнодорожному переезду". Папа ошибочно считал, что знак с тремя полосками ставится за триста метров до переезда, с двумя - за двести, и с одной - за сто. Как я узнала позже, истинные расстояния строго не регламентированы, но примерно вдвое меньше предполагаемых папой - три полоски ставятся примерно за 150 м до переезда.

Немного не доходя переезда, между знаками с двумя и с одной полоской, на правой стороне шоссе был дендрарий. В этот дендрарий в воскресенье, 9 августа, у нас была организована пешеходная экскурсия.

Слово "Дендрарий" происходит от латинского "dendrum", что значит "дерево". В дендрарии собраны породы деревьев - как произрастающих в Средней полосе России - они растут под открытым небом - так и тропических, растущих в оранжереях. Больше всего мне запомнились ядовитые растения - вех ядовитый, или цикута - ее сок когда-то заставили выпить Сократа - и сумах ядовитый, считающийся одним из самых ядовитых растений. Если цикута опасна лишь при приеме внутрь, то чтобы отравиться сумахом, достаточно дотронуться до него. Поэтому сумах обнесен высокой оградой, расположенной по периметру в десяти метрах от растения.



Вех ядовитый, или цикута



Сумах ядовитый

Во вторник, 11 августа, мы ездили на автобусе в город Дятьково, знаменитый своим производством хрусталя и изделий из данного материала. Мы посетили музей хрусталя, открытый в 1976 году (в то время прошло только 5 лет с момента открытия музея). В музее хрусталя папа обратил мое внимание на композицию "Зодиак" и перечислил его знаки. Тогда я узнала, что знаки Зодиака принято перечислять, начиная с Овна, где Солнце бывает в апреле.



Железнодорожный вокзал в Дятьково



Улица Ленина в Дятьково



Дятьковский музей хрусталя

В пятницу, 14 августа, мы ездили на поезде в город Орел, расположенный примерно в 120 километрах к юго-востоку от Брянска. Мы встали очень рано, около 6 утра, позавтракали в столовой турбазы, сдали талоны на обед и ужин за 14 августа - питаться в этот день мы будем в Орле - и дошли пешком до станции "Белые Берега", расположенную правее переезда, в 32 км к юго-востоку от Брянска. Около 7.45 (точно не помню) мы сели на поезд "Брянск-Орел" и доехали до Орла. Поезд проезжал через города Карачев (не путать с пакистанским Карачи!), Шахово, Хотынец, Нарышкино, ряд безымянных разъездов, и, наконец, около 11 часов утра приехал в Орел.



Орел



Железнодорожный вокзал Орла

В Орле мы в первую очередь посетили музей Ивана Сергеевича Тургенева. Знаменитый русский писатель родился в Орле 9 ноября 1818 года, и поэтому в городе действует музей его имени, перед которым стоит памятник писателю. Рядом с музеем расположился парк имени Тургенева.



Музей И. С. Тургенева в Орле

Недалеко от Орла, в усадьбе Новосёлки Мценского района, 5 декабря 1820 года родился поэт Афанасий Афанасьевич Фет (как видите, дни рождения Тютчева и Фета совпадают, различаясь точно на 17 лет; по-моему, в творчестве двух поэтов также можно выделить много общих черт). Часть своей жизни поэт провел в Орле, и в городе сохранился дом, в котором жил Фет. Этот дом превращен в музей, который мы посетили.

После посещения дома-музея Фета мы пообедали в одном из ресторанов Орла, в правом дальнем зале. Название ресторана я не запомнила. Помню, что ресторан имеет четыре зала. Ближняя и дальняя (от входа) стороны разделены стеной (с аркой по центру), а левая и правая стороны разделения не имеют. С ближней стороны стена оформлена красивой выпуклой плиткой (формы, близкой к сферической) серебристого цвета, а с дальней - черной плоской плиткой. Мы обедали и ужинали в правом дальнем зале.

После обеда мы поехали в родовое имение И. С. Тургенева - село Спасское-Лутовиново Мценского района Орловской области. В этом селе, в котором Тургенев провел первые одиннадцать лет своей жизни и куда он позднее регулярно приезжал в отпуск, в XX столетии был создан государственный мемориальный и природный музей имени И. С. Тургенева.

Мы осмотрели как мемориальный музей, расположившийся в главном доме усадьбы - там были фотографии Тургенева, стенд с биографией писателя и ряд других экспозиций - так и природный парк-заповедник, разбитый рядом с усадьбой.



Главный дом усадьбы Тургеневых в Спасском-Лутовинове



Парк рядом с усадьбой

Осмотрев музей и парк, мы вернулись на автобусе в Орел и поужинали в том же зале того же ресторана. После ужина мы поехали на вокзал, сели на поезд "Орел-Брянск" (тот же самый, на котором мы приехали в Орел) и вернулись на станцию "Белые Берега". Помню как по пути один старичок с длинной белой бородой, выходя на станции Шахово, сказал нашей группе: "Я уже своё отпилил, а вам еще пилить и пилить". Около 23.30 мы вернулись на станцию "Белые Берега" и к двенадцати ночи пешком дошли до турбазы. После такого напряженного дня я сразу легла спать и заснула.

В Спасском-Лутовиново и в Орле (но не в Брянске) мне вновь довелось побывать 31 июля - 1 августа 2022 года. А над Брянском я пролетала на самолете зимой 2012 г. по пути на Мальту - и на прямом (12 января около 5 часов утра) и на обратном (25 февраля около 20.45). В той южной стране я была в командировке.

Самая интересная (для меня) экскурсия была организована в воскресенье, 16 августа. В этот день мы поехали на автобусе в Брянский цирк. Помню, что внутри нашего автобуса на косяке была надпись: "Проезд с билетом - 5 копеек, проезд без билета - 1 рубль 5 копеек". Уплата штрафа за безбилетный проезд в размере 1 рубля не освобождает от обязанности купить билет за 5 копеек...



Брянский цирк

Представление в цирке было разбито на два действия. В первом действии выступали фокусники, жонглеры, акробаты и клоуны, а во втором - дрессировщики с самыми разнообразными животными. Представление мне очень понравилось. Особенно понравились дрессированные слоны, выступавшие в начале второго действия. Слоны (их было трое) умели считать до десяти, складывать и вычитать. Числа они называли, поднимая хоботы и трубя требуемое количество раз.

В понедельник, 17 августа, у нас был "ужиный" день. Мы пошли на экскурсию в лес, пришли на поляну, а на ней были змеи. Я очень испугалась и вскрикнула. А гид успокоила меня, сказав, что эти змеи неядовитые. Это были ужи.

Во вторник, 18 августа, мы уехали с турбазы на автобусе (на том же самом, на котором мы ездили в цирк). За час мы доехали от турбазы до Брянска, проехали через район с забытым мной названием, затем через Советский и Володарский районы, и приехали на вокзал. Сели в поезд "Брянск-Ленинград" в пятый вагон (как и на прямом пути, весь вагон был зарезервирован для нашей группы). Утром в среду, 19 августа, когда я проснулась, поезд стоял в Малой Вишере Новгородской области. Около 10 часов утра поезд прибыл на Московский вокзал. Мама нас встретила, и мы втроем приехали домой.