|
Леха и ТатьянаК пробудили давние воспоминания, и мне захотелось прочитать и даже удалось откопать свой старый мемуарчик о событиях тех веселых дней. С вашего позволения (или без такового), но не могу не поделиться.))))))
В сентябре 1997 года Москва буйно праздновала 850-летие. Ну и мы с тульской подругой дружно понаперли в столицу, потому как субботним вечером на Воробьевых горах обещался быть с концертом Жан-Мишель Жарр.
Беспечно разгуливая весь день по городу, мы, конечно, предполагали, что лучшие места у сцены нужно занимать с утра, но реально засуетились только к вечеру…
Ха! Метро «Охотный ряд» закрыто, ближайшая станция – «Китай-город», куда мы и направились пешком. И вся лавина гуляющих тоже – все пути вели сегодня на Воробьевы горы. Но страшно нам пока еще не стало, все самое интересное было еще впереди. И почувствовалось оно, когда желающие повидать «жаркого» француза погрузились в метро… Народ был сильно возбужден и предельно (точнее, беспредельно) весел, но не агрессивен. Как только появлялась очередная подземная электричка, в которую нам никак не удавалось влезть, народ встречал ее такими бурными овациями, будто в метрополитен спустился сам Жан-Мишель!
Пропустив пять электричек, мы с подругой перешли на другую сторону и поехали в обратном направлении. Выйдя через пару станций, мы стали вглядываться в темноту туннеля с трепетной надеждой и тоской, понимая, что нам не только не видать хороших мест, но и к началу концерта уже вряд ли успеть. Наконец, вскочив в полупустую электричку, мы всем вагоном заверещали от радости. Но преждевременно: электричка со свистом пронеслась мимо «Университета», так как и эту станцию зачем-то закрыли.
Лавина вынесла нас на «Проспекте Вернадского», и мы потекли дальше к намеченной цели, не пытаясь выплескиваться за края потока. Шли долго, но звуки музыки все не приближались. От университета промчалось несколько пожарных машин. Поползли слухи, что кто-то сжег сцену, и концерт не состоялся. Но поток неумолимо и методично продолжал двигаться вперед.
Наконец, показалась зубчатая университетская ограда, сквозь которую на расстоянии метров трех друг от друга серели работники милиции. Массы протекали вдоль этой ограды. Мы с подругой заподозрили неладное, но продолжали течь вместе со всеми. Некоторые находчивые граждане перелезали через забор в местах, где света поменьше, а деревья погуще. Другие просто остановились и стали довольствоваться видневшимся вдалеке салютом. А одна предприимчивая девушка среднего телосложения взялась протискиваться между прутьями ограды. Ох, не настолько редко расставлены те прутья, чтобы между ними протиснуть взрослое тело! Снаружи эту картину с неподдельным интересом наблюдали друзья девушки, а изнутри – работники милиции, скучившиеся ради такого случая и глазея изо всех сил. И что же? А пролезла та девушка-то! Даже милиция отдала должное ее отчаянным стараниям и не стала препятствовать ее дальнейшему продвижения вглубь университетского сада, в котором где-то далеко затерялся Жан-Мишель Жарр…
Прошагав уставшими за день ногами еще приличное расстояние вдоль ограды, мы с подругой поняли, что зря не последовали примеру той девушки – в сад, как оказалось, милиция больше никого не пускает! Внутри, как потом выяснилось, уже были тысячи людей, на присутствие которых никто не рассчитывал!
На часах 10 вечера. Я решила, что надо уже проникнуть туда любым путем, и что-то мне подсказывало, что это удастся. Подруга стояла рядом с кислой физиономией, а я протиснулась к ограде и стала окучивать милиционера. Через 10 минут милиционеру это надоело, и ему пришлось нас пропустить.
Свобода! Мы ринулись вперед. Территория незнакомая, но было ясно, что народ находится где-то среди яблонь университетского сада. Мы наткнулись на еще одну вереницу милиционеров, которые тоже не хотели нас пускать. Но в этот момент как бабахнул салют, да такой красивый, что все головы подняли, рты разинули, ну мы с подругой в это время и проскочили и двинулись дальше по саду.
Предположительно, на земле должна была расти трава, но реальность оказалась иной и странной, будто мы вошли на территорию песчаного пляжа – такого рода массу мы ощутили под ногами. Но смотреть под ноги в этой темноте и сутолоке было некогда – вперед, к заждавшемуся нас Жарру! Изредка мы спотыкались на какие-то натянутые веревки. Какие веревки, откуда? А это корни несчастных деревьев, на которых не оказалось земли после промчавшихся здесь толп бизонов…
Звуки музыки, наконец-то стали смутно до нас доходить. Вдали замерцало зарево. Наверное, сцена. Да, она самая – мы убедились в этом, подпрыгнув. Но сцена стала к нам боком, а ближе продвинуться больше не получалось, потому что впереди была толпа народу, а сбоку – толпа милиции. Благо, нам хоть хорошо было видно здание университета, на стоне которого мелькали разные картинки – элементы шоу, да и фейерверки сыпались на нас прямо сверху, гася свои горящие частички в ветвях все тех же несчастных деревьев.
О Жане-Мишеле народу было известно только одно: он в белом пиджаке. Музыки нам было почти не слышно (угадывалась только знакомая мелодия, звучавшая в рекламе). Когда кто-нибудь в толпе хотел куда-нибудь переместиться, все остальные покачивались волной в обратном направлении, не отрывая от земли ни одну ногу (у каждой ноги было свое постоянное место, поднимешь ее – и так и останешься стоять на одной, ибо поставить ногу обратно будет уже некуда). Шатались мы так, шатались, и вдруг стали прислушиваться к какому-то странному треску. Нет, это не музыка Жарра. Да и треск раздавался сверху. Поднимаем головы… О, ужас! На самом краю весьма тонкой ветки того самого дерева, под которым мы стояли, точнее, прямо у нас над головами, распластался некто, увлекшийся шоу и позабывший всякий страх. Мы быстро прикинули несложную траекторию его наметившегося полета, вздрогнули и каким-то чудом вышли из потенциальной зоны его приземления. И продолжили наслаждаться событиями.
От постоянного вытягивания шеи я, кажется, в тот день прибавила в росте. О, нам повезло: на сцене появились какие-то большие танцующие на ветру фигуры, сооруженные типа с помощью лазерных лучей! Да уж, мы ведь хотели хоть что-то увидеть? Именно хоть что-то мы и увидели! Ну и совсем чуть-чуть услышали, зато сколько всего прочувствовали…)))))
По окончании предпоследней песни мы с подругой начали стремительно выбираться из «сказочного леса», пока не хлынул весь поток. Мы, наконец, высыпали землю, переполнявшую наши туфли, и двинулись к выходу сквозь копоть и дым. По дороге мы спотыкались на трупы яблок, валявшихся посреди проезжей части – это заставило нас обратить внимание на бедные разлохмаченные деревья. Мимо движущейся толпы медленно и величаво проследовала конная милиция в количестве 10 штук. Конницу поприветствовали свистом, бурными аплодисментами и восторженным визгом. Некоторые из всадников хмуро покосились в ответ, а некоторые засияли широкой улыбкой, окунувшись на мгновение в тепло лучей славы мало кем виденного и слышанного француза.
Надежда на то, что станцию метро «Университет» открыли, была очень смутной, а ноги уже еле ощущались и тихо подвывали. Некоторые женщины шли босиком. На газонах уютно расположились какие-то хиппи. Я так им позавидовала, что даже предложила подруге присоединиться, хоть минут на пять.
А вскоре выяснилось, что закрыт не только «Университет», но и «Спортивная», и даже «Проспект Вернадского»… Ближайшая действующая станция – «Профсоюзная»…
Ура, нам посчастливилось втиснуться в какой-то автобус, пытавшийся ехать к «Профсоюзной»! Но за полчаса автобус почти не продвинулся, потому что основная масса гуляющих пошла пешком, заполнив всю проезжую часть. Утомленно-перевозбужденный народ, втиснутый в рамки салона автобуса, просто не мог молчать! Жажда общения выплескивалась по-разному, но безо всякого намека на агрессию.
Вдруг параллельно нашему автобусу стал еще один. Теперь, как только один из автобусов хоть на полметра опережал другой, пассажиры отмечали это неописуемым восторгом. Но более чем на полметра автобусы за раз не продвигались. Между парнем, торчащим из окна соседнего автобуса, и парнем, торчащим из нашего, завязалась доброжелательная беседа. Парень напротив с ослепительной улыбкой восторженно произнес: «Вот видишь, как хорошо нам общаться! Будто в одной компании находимся!» Из нашего автобуса последовал не менее восторженный ответ: «Да!!! Мы находимся так близко, что я в тебя даже плюнуть могу!» Автобус разразился грохотом смеха и рванул вперед сразу на два метра! А потом и вовсе прорвался и поехал!
На часах пробило полвторого ночи. Ночевать мы с подругой намеревались у ее родственников, а добираться до них было еще долго: 10 остановок на автобусе от «Петровско-Разумовской». Это сильно озадачивало… Но вот сейчас нам действительно крупно повезло – подругин дядюшка случайно оказался дома и приехал за нами на машине прямо к метро. Дома он потом рассказывал: «Я забрал их, когда они уже были полумертвые…». И точнее выразиться было просто невозможно.
Наутро (часов к 12 утра) мы посмотрели на себя трезвым взором. Картина открылась ужасающая… То, что плащи-ветровки были затертыми, как после многолетней носки, это еще ничего. То, что под толстым слоем пыли безвозвратно затерялся истинный цвет нашей светлой обуви, тоже понятно. Но пределом всего стали манжеты на экс-белых рубашках, которые в силу осенней прохлады были вообще-то скрыты под кофтами и плащами: глядя на них, можно было подумать, что мы возвращались вчера на четвереньках… Это не считая того, что причесывались мы в последний раз утром, и тем же вчерашним утром я оставила на Поклонной горе набойку от правого каблука – теперь он выглядел на треть короче левого. А еще, у меня раздулась щека и поднялась температура (не зря вчера весь день зуб требовал анальгина)…
В общем, мы поправили все, что могли, а именно – причесались и помыли туфли, и двинулись в Тулу. Прежде чем я свернула в зубную хирургию, пришлось зайти на работу за зарплатой. Ох и растревожилась начальница при встрече! Она беспомощно возопила: «Я так и знала, что так случится! В этой Москве с вами всегда что-нибудь происходит! Больше не возьмете ни одного отгула! Вот мы тут сидим – и целы, и вы будете сидеть!» Мы ничего не ответили. Начальница оглядела нас с ног до головы, вздохнула и обреченно выдохнула: «Как бомжи…»
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Я уже даже не помню, куда мы с отцом забрались, на какой-то мост или мостик или что-то типа того (шут его помнит, это родной район отца, он знал, откуда МГУ хорошо видно). Сам концерт помню смутно, честно, после Спейс не пошел. Там я вообще в 1 ряду сцены была. Но в одном нам точно очень повезло: мы имели возможность дойти до дома пешком, минуя транспорт, что в итоге и сделали.