НАШИ ПУТЕШЕСТВИЯ

Таня, я как всегда пропустила начало нового рассказа, теперь наверстываю.Как мне понятно твое впечатление от Цюриха ! Первый день, отличная погода, все радует глаз.
Респект, что полезла на Гроссмюнстер. Нам уже "слабо"

Лена, спасибо ещё раз за все карты и материалы! Чувствовала себя уверенно в каждом городе и посмотрела почти всё, что хотела. Ожидания по поводу городов тоже во многом были сформированы твоими и Мариниными рассказами и фотографиями. Ожидала увидеть красивый Цюрих - и не обманулась.

Площадей в старом Люцерне, похоже, больше, чем улиц - как дырок в сыре типа Маасдам. Куда ни сверни, метров через сто, а то и меньше, обнаружится какая-нибудь площадь.























Корнмаркт - площадь зернового рынка - главная, потому что здесь стоит ратуша. Каждый год здесь стреляет пушка, возвещая начало карнавальной недели, а из окна высовывается весёлая мордочка Фричи, задавая тон всему событию.














Крендель на ресторане Zunfthaus zu Pfistern напоминает о временах, когда здесь находилась гильдия хлебопеков. Между ратушей и Пфистерн можно выйти к мосту, ведущему прямо к главному входу в театр.

Если мы видим вывеску с золотым оленем, значит, мы уже на одноименной площади - Хиршенплац. Площадь окружена расписными домами, из которых самые нарядные как раз дом с оленем и дом с амуром.














На Хиршенплац два дома с оленями: тот, что с вывеской, и тот, что с росписями на охотничьи сюжеты. Нарядный дом с фресками, с вывеской попроще.










В этом доме отметился неутомимый путешественник Гёте.

Дом с амуром. Помимо амура есть, на что посмотреть. Причудливые существа расползлись по всему фасаду.















Мужичок с гусями - сюжет довольно распространённый. Вот Хоэншвангау, Бавария:



А вот Люцерн

Вайнмаркт - площадь Винного рынка.













В этом доме когда-то находилась аптека. На фасаде изображены атрибуты алхимии - сова и летучая мышь. Когда дом строился и расписывался, люди не видели большой разницы между наукой и магией. Латинская надпись гласит, что против любви снадобья бессильны.

Соколов - это брэнд.



Дома на Вайнмаркт - один другого краше.

Основной фасад роскошного отеля Des Balances выходит на набережную. Оборотный фасад со стороны Вайнмаркт покрыт изображениями нарядных дам и кавалеров. Когда-то здесь находилась гильдия торговцев шафраном (и другими специями), что дало название ресторану Цунфтхаус цу Саффрон, где в карнавальную неделю неизменно давались благотворительные балы.











На Крамгассе, соединяющей Вайнмаркт и Мюленплац два дома с изысканными монохромными сграффито.

Мюленплац - последняя площадь старого города перед вторым крытым мостом.

Мост Шпройербрюке, к счастью, не горел, и для поборников аутентичности представляет больший интерес, чем новодельный Капелльбрюке.









Картинки со скелетами, в сущности, очень забавные, при условии, что вас не передёргивает от каждой мысли о бренности всего сущего.




















"Смертию смерть поправ". Удивительно, какие только места не использовались для религиозной пропаганды, или христианского просвещения - кому как видится.

Пока идёшь по Шпройербрюке, открываются отличные виды на Ройс и его южный берег.











Очень недурной модерн. А на мосту его лучшая точка обзора.

В принципе, на этом знакомство с Люцерном можно заканчивать - всё самое лучшее уже случилось. Можно дойти по южному берегу до озера, попутно заглянув в роскошную барочную церковь иезуитов, и уплыть кататься на кораблике, покорять вершину Пилатуса или заняться ещё чем-нибудь приятным. Мы же продолжили болтаться по улицам, убеждаясь, что всё остальное даже в сравнение со старым городом не идёт (хотя один очень приятный сюрприз всё-таки будет).

Первый облом ждал нас у подъёмника к гостинице "Шато Гютч", выкупленной не так давно русским бизнесменом, господином Лебедевым, которой когда-то баллотировался в московские мэры.

http://www.chateau-guetsch.ch/home

К отелю-замку по идее везёт гостей фуникулёр. Мы до него дошли, но он выглядел совершенно заброшенным и признаков жизни не подавал, а карабкаться на гору пешкодралом в наши планы не входило.

Если изначально подходить по южному берегу, нужно учесть, что вход на Шпройербрюке выглядит не вполне традиционно для моста - легко можно проскочить мимо.














Замок-отель построен в 1888 году на волне переосмысления старинной архитектуры.

В Люцерне сохранился приличной протяженности кусок крепостной стены с башнями. Стена оборудована для прогулок по ней, и аттракцион этот абсолютно бесплатный, хотя и не самый зрелищный - с одной стороны крыши, заслоняющие вид на старый город, а с другой склон и поля, а за ними небольшие домики..

Пройдя сквозь ворота, оказываемся за пределами старого города - это сразу заметно, дома вокруг принадлежат совсем другой эпохе.














Увидели на холме внушительное сооружение, не обозначенное на картах. Зуд первооткрывателя погнал нас наверх. Оказалось, это не неизвестный исследователям древний замок, а контора страхового общества примерно столетней давности, но всё равно неплохо.








Жаль, фонтанчик не работал. А скульптурка симпатичная.




Бурбаки-панорама. Одна из первых в мире панорам, созданных в качестве развлекательного павильона. Изображает переход французских войск под командованием генерала Бурбаки в Швейцарию в ходе Франко-Прусской войны 1870-71гг. Полотно создано "по горячим следам" - открылась десять лет спустя.

"Умирающий лев" или "Львиный памятник" очень живописно размещён в пещере над небольшим прудом. Он служит напоминанием о событиях Великой Французской Революции, когда из всей регулярной армии на стороне короля остался лишь дворцовый полк швейцарских гвардейцев. В ходе штурма дворца и в последующие дни погибло три четверти солдат и офицеров. Думаю, это памятник верности не столько чужому королю, сколько собственной чести и слову.

Памятник установлен уже после реставрации Бурбонов, почти тридцать лет спустя после штурма Тюильри. Инициатором его создания и спонсором всего проекта выступил один из офицеров полка, лейтенант Карл Пфюфер фон Альтисхофен, по счастливому стечению обстоятельств находившийся в те дни в отпуске в родном Люцерне. Ему принадлежит и идея памятника - мёртвый лев, пронзённый копьём. Пфюфер пытался работать со швейцарскими скульпторами, но ни один из предложенных эскизов не смог воплотить его представление о том, как должен выглядеть памятник его погибшим товарищам. В 1818 году он обратился к Торвальдсену, работавшему тогда в Риме, и знаменитый датчанин создал прекрасный эскиз, изобразив льва не мёртвым, но умирающим. Реализация эскиза была предложена швейцарскому скульптору Лукасу Ахорну. В 1821 году памятник был торжественно открыт, став одной из главных достопримечательностей Люцерна.











От льва мы решили подняться в гору к монастырю Весемлин и консерватории.

Отсюда отлично смотрится наше открытие - страховая контора.



Капуцинер Вег быстро превратилась из улицы в лестницу и погнала нас наверх, к совсем загородного вида кварталам.

Когда подошли к монастырю, со стены чуть не нам на голову свалилась кошка и начала требовать любви и ласки. Больше ни одного живого существа нам там не встретилось. Основной вход был закрыт, на табличке говорилось, что о посещении надо договариваться с настоятелем. В храм заглянули и ещё в полуоткрытую калитку, ведущую на кладбище.



















Заход к монастырю следует, вероятно признать неудачным, но нам всё равно надо было подняться наверх, потому что консерваторский парк расположен поблизости.

И консерваторский парк нас не разочаровал! Замечательное тихое и очень зелёнок место с прекрасными видами на озеро. Совсем не туристический уголок, чем он особенно хорош.

Парк называют ещё "У трёх лип" (Dreilinden).

Отдохнув в парке Трёх лип, начинаем через район вилл спускаться к озеру, где попадаем на красивый бульвар со множеством статуй. Это для меня неожиданно - и Цюрих, и Люцерн в приозёрной части имеют совершенно курортный облик.

Вполне предсказуемо, наиболее фешенебельные отели выстроились вдоль берега озера.

Вдоль центральной части бульвара стояли палатки с самой разной едой. Решили тут и пообедать, чтобы потом не отвлекаться. Взяли национальное швейцарское блюдо рёшти - что-то вроде лепёшки из жареной картошки с разными наполнителями и креветки с рисом из какой-то восточной кухни. Было очень вкусно.

Поели - теперь можно и пойти досматривать Люцерн. Благо городской собор Св. Леодегара или Хофкирхе совсем близко. Помните, на мосту мы видели старинный вид Люцерна - тогда эта церковь стояла у самой воды и была соединена со старым городом деревянным мостом.

Интерьер снова не из самых впечатляющих. Путеводители рекомендуют обратить внимание на распятие на алтарной преграде и скульптурную композицию Пьета в одной из боковых часовен.

В церковном дворе находится кладбище, где уже много веков хоронят членов первых семей города. Говорят, что в этом плане мало, что изменилось, и кладбище до сих пор является элитным.













Очаровательный ресторанчик у церковной лестницы. Это мы в Эльзасе фахверком налюбуемся, а пока он нам в новинку.





В крайне невзрачном отеле "Швайцерхоф" в своё время отметились и Толстой, и Бунин. Толстой даже описал его в рассказе "Люцерн".

Великолепный пятиэтажный дом Швейцергофа построен недавно на набережной, над самым озером, на том самом месте, где в старину был деревянный, крытый, извилистый мост, с часовнями на углах и образами на стропилах. Теперь благодаря огромному наезду англичан, их потребностям, их вкусу и их деньгам старый мост сломали и на его месте сделали цокольную, прямую, как палка, набережную; на набережной построили прямые четвероугольные пятиэтажные дома; а перед домами в два ряда посадили липки, поставили подпорки, а между липками, как водится, зеленые лавочки. Это — гулянье; и тут взад и вперед ходят англичанки в швейцарских соломенных шляпах и англичане в прочных и удобных одеждах и радуются своему произведению. Может быть, что эти набережные, и дома, и липки, и англичане очень хорошо где-нибудь,— но только не здесь, среди этой странно величавой и вместе с тем невыразимо гармонической и мягкой природы.








На берег важно поднимаются лебеди, исполненные сознания собственного величия.







Плакат, призывающий не кормить голубей, вызывает моё бурное одобрение.