|
Инструктаж получен, гонки начались!
Первый олень пошёл еле-еле, почти пешком, описал круг по накатанной дороге, и вернулся на той же скорости. Но всё равно клиент приехал необычайно восторженным! Примерно так же прокатились второй и третий наездники.
В прошлый, летний, визит в Заполярье наше тесное общение с местной живностью было организовано в формате рыбалки во фьорде, тресковые успехи которой пошли нам на ужин. Как теперь выяснилось, олень – это вовсе не рыба, особенно если он белый, найти к нему подход гораздо сложнее. Впрочем, некоторый наш турист при каждом взгляде на оленя только и делал, что назойливо допрашивался у Васи, когда же нам подадут его на стол…
Вскоре первого оленя распрягли и объявили, что другой олень побежит быстрее. Побыстрее – это то, что мне нужно! Быстрый олень оказался ещё и очень красивым, белым с великолепными высокими рогами! Меня усадили на низенькие деревянные нарты (проще говоря – большие санки), покрытые оленьей шкурой, чтобы пятая точка не соприкасалась со снегом и не отмерзала, дали в руки тянувшуюся спереди от упряжки верёвку, которой предполагалось регулировать поведение оленя на маршруте, и… Поехали!
Всё началось прекрасно! Мой белый олень продемонстрировал отличный скоростной старт! Я преисполнилась восторгом, но только мы отъехали от людей и скрылись из их вида, как олень соскочил с дороги и, фырча, помчался в лес… Я затихла и наблюдаю, чем кончится. В голове уже мелькнула надежда, что олень лучше меня представляет, как мы на такой скорости с нартами впишемся между так часто и вразнобой расставленными по гуще леса стволами деревьев. Глубже я задуматься не успела, потому что далеко мы не уехали – нарты вместе с оленем крепко застряли в снегу и остановились.
Лес, ночь, я, олень и тишина. В воздухе повисла пауза. Выждав её, я начала попытки войти с оленем в контакт: то за поводок подёргаю, то заведу душевный разговор, подсознательно ожидая скорой помощи местных специалистов, которые даже подсознательно не ожидали, что их здесь так сильно ждут.
Наконец, олень бросил таращиться в лес, развернулся, насколько позволяла упряжь, зафырчал и обратил свой красный взор на меня. Сердце дрогнуло. Казалось, он уже набрался решимости подойти поближе... Какие всё же у него роскошные ветвистые рога!!!
Но в его глазах был страх. Я вспомнила, что бедняга в ужасе попятился от меня ещё до старта, когда увидел, как я, притопывая, стряхиваю снег с уггов – наверное, подумал, что я притопываю на него. Теперь в мгновение страх в глазах оленя сменился отчаянием, граничащим с возмущенным недоумением. «Куда ты, глупая чужая женщина, меня загнала, и чего теперь от меня хочешь? Зачем дёргаешь за поводок? Неужели не понимаешь, что мы застряли?» - читалось в выразительных глазах оленя.
Мне вдруг вспомнилось, о чём писал в своём вышеупомянутом дневнике Фритьоф Нансен (вот уж не думала, что когда-нибудь в жизни пригодится его опыт), пешком преодолевавший по пути к северному полюсу ледяные торосы в компании одного лишь напарника и ездовых лаек, тащивших нарты с жизнеобеспечивающими и научными грузами. Так вот, он не раз упоминал, как было трудно, но неизбежно вытаскивать своими руками нарты с грузом на ровную дорогу всякий раз, когда лайки заезжали куда-нибудь не туда - собаки не объезжали препятствия, а плотно застревали, вставали и дальше не двигались.
Что ж, я всё поняла, что делать дальше: берёшь нарты и потихоньку вытаскиваешь их из сугроба, привставая и оттягивая назад, на ровную дорогу, вместе с оленем (в смысле, не при помощи оленя нарты вытаскиваешь, а и нарты, и упирающегося оленя вытаскиваешь). Так и сделала. Возможно, олень это оценил, а может, ещё больше напугался, что я собираюсь подтащить его к себе и обидеть, но как только мы немного выбрались из глубокого снега, он развернулся и стремительно рванул по накатанному маршруту. Я едва успела вскочить на нарты, которые чуть было не уехали из-под меня!
Финиш был скоростным и достаточно триумфальным, если не считать прозвучавшего с разных сторон вопроса, где мы так подзадержались. По прибытии моего оленя распрягли и оставили отдыхать. Я пыталась подойти к нему и погладить, но белый красавец не сводил с меня широко распахнутых глаз и при попытках приблизиться просто убегал вокруг дерева, к которому был привязан. Впрочем, может дело было и не во мне. «Такой у него характер - недотрога», - объяснили саамы.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
